37 
Петя на негнущихся ногах пошел к Орехову, тот буквально притягивал его к себе холодными немигающими глазами, а Юля, выхватив выражение этих глаз, вспомнила, что давным-давно, верно, сотню лет тому назад, и на нее Вадим смотрел точно так же, как сейчас на Петю. В горле комком зашевелился неосознанный страх, и Юля постаралась поскорее проглотить его.
Последние три шага дались грузному, обильно пропотевшему Пете особенно тяжело: тук…
– Да ближе подойди, не обожжешься!..
…тук…
– Еще ближе, что мне тебя, на каждом шагу выкликивать, что ли?
…тук.
– Руку протяни! Левую. Да не та левая! А впрочем, давай и правую.
И Орехов защелкнул вокруг запястья Пети черный браслет, на котором пульсировала красная точка датчика.
– Это… что?
– Это, Петя, – за Орехова ответила Юля, – поисковый маячок. Он поможет отследить твое местонахождение практически в любой точке в радиусе до ста километров от места приема, и…
– И?..
– Нейтрализовать, если что.
– Нейтра…
– В браслет вмонтирован небольшой заряд пластиковой взрывчатки, – угрюмо произнес Орехов. – Последний писк науки и техники, как говорится. Я не хотел прибегать к этой мере, но ты сам вынудил. Заряд действительно небольшой, но тебе, если что, мало не покажется. Не надо делать серого лица. Это не страшно. Сам понимаешь, что я больше всех заинтересован в том, чтобы ты здравствовал. И ты умрешь только в том случае, если я буду обречен. Вот таковы реалии. Ты сам выбрал эту роль, Петр Валентинович. Китаец, кажется, объяснял тебе, на что ты можешь пойти в случае своего согласия. Объяснял, если мне не изменяет память, в самой доступной форме.
– Да… – пробормотал тот.
Юлю Орехов придержал в кабинете. Она ожидала, что наедине он исполнит обычный свой ритуал общения – половой акт в трех-четырех позах. Юля называла это секс-минутками. Но, против ожидания, Орехов не стал укладывать ее на диван, а просто сказал:
– Вот что. Кто те двое, которые с тобой были?
– А ты в окно углядел, что ли?
– В этом кабинете вопросы задаю я, – резко, по-следовательски отозвался Вадим. – Кто те двое – парень в грязной рубахе и второй, бородатый амбал? Кто они?
– А, эти, Вадим – это так… шуты гороховые, – улыбнувшись, ответила Юля. – Они из Хабаровска ехали, машину купили и ехали на ней во Владивосток. А машина была гнилая, крякнула, не доезжая до Карманова даже. Не говоря уж об Уссурийске.
– В Карманово? – переспросил Вадим. – Они в Карманове ошивались, что ли? Это ты нарочно? Ты их там подцепила, что ли?
– Почему подцепила? Они сами попросили подкинуть. До Владивостока. Они там, под Кармановом, в переделку попали, мне их жалко даже стало. Попали, как лохи. Хотя они и есть лохи. Веселые, конечно. Там этот бородатый целую комедию разыграл. У него беляк начался. А менты кармановские его повязали да и запихали вместе с тем парнем, что в грязной рубашке, в «клоповник». Их только то спасло, что менты перепились все.
– Ладно, – сказал Орехов. – Твое счастье, что Петю обратно привезла. А то, сдается мне, что ты знала, куда он линяет. Заодно были.
– Все под контролем, Вадим, – широко улыбаясь, ответила Юля. – Все под контролем. Я же привезла его обратно, правильно?
И она, изящно сделав ручкой, вышла из кабинета. Орехов проворчал:
– Ну… дождешься ты у меня…
* * *
После ухода Пети-Мешка и Юли Вадим Орехов решил передохнуть: вызвал охрану, машину и поехал в клуб поиграть в кегельбан. Это его не расслабило: как назойливое насекомое, не подверженное воздействию никаких инсектицидных средств, крутилась неотвязная мысль, зудела, пищала, долбилась у виска: киллер, киллер, киллер. Сами нажили себе геморрой. Хотя лучше поздно, чем никогда. Если Кайдан с воровской командой почует, чем пахнет в хозяйстве Боцмана, откуда дует ветер, к чему все эти расстрелы и убийства ряда лидеров «дальних», то – все. Не спасет даже мощная силовая структура «Грома», которая представляла собой не что иное, как разведку и контрразведку могучей ОПГ «Дальние», руководимой вором в законе Боцманом. Боцман мертв. От его имени продолжают править, но Боцман мертв, и если узнают, что он мертв, то – все.
Орехов прекрасно помнил, как его вызвал к себе Китаец и сказал:
– Вадим Дмитриевич, сегодня убит Карл Маркс.
Орехов не врубился сначала, ему показалось, что Китаец немного перегрелся в своем солярии или в джакузи перележал, что ли, но потом вспомнил, что Карлом Марксом называют Максима Карлова, видного авторитета, московского положенца, который гораздо лучше всяких правительственных каналов поддерживал связь со столицей и, кажется, начинал брать под свой контроль ряд крупных структур Владивостока. Более того, Карлов целил подмять под себя председателя правления «Далькредитбанка» Михаила Парнова, который фактически являлся финансовым директором «дальних» и ведал финансами. Парнов был расстрелян на пороге банка, Карлов начал копать, что к чему, и начал копать с настойчивостью и упорством, с которой, верно, его условный тезка писал «Капитал». Карлову упорство вышло боком: он умер не от рака горла, как основатель марксизма, а просто-напросто был взорван в своей машине. После этого Китаец, который стоял за этими заказными убийствами, – Вадим Орехов прекрасно это знал… так вот, Китаец понял, что дальше так продолжаться не может. Что он, Китаец, не может управлять от имени Боцмана. Лидеры «дальних», в преимуществе своем молодые волки, воспитанные на примере Боцмана, считали того неоспоримым авторитетом, слово которого непререкаемо. И если они, и особенно Кайдан, свирепый Кайдан, узнают, что на самом деле во Владивостоке распоряжается не Боцман, а малоизвестный и зловещий Китаец, то «дальние» развалятся. И это приведет к жутким для всего края последствиям.
37 
