42 
Свиридов тряхнул «седой» головой и, глядя прямо перед собой, словно не желая видеть ничего по сторонам, начал спускаться вниз по лестнице.
Он успел дойти почти до самого выхода: у стеклянной двери его мягко взяли под локти, а чей-то спокойный бас щекотнул ухо:
– Ты, папаша, что-то плохо ходишь. Давай тебе поможем.
– Спасиба, я сама ходи, – отозвался Свиридов, все так же не глядя по сторонам. Он и так знал, кто проявил сердобольность и решил помочь почтенному китайскому дедуле. Двое. Двое его вели под руки. Справа – здоровенный бугай, метра под два, с широченными ладонями и борцовским захватом. Слева – невысокий, пониже даже согбенного Свиридова, но плотный, мускулистый. Хотя и явно не поддерживает спортивного режима: от левого ощутимо пахло алкоголем. Не пиво. Ром или бренди, что-то, как говорил Фокин, заморское.
Фокин… Ждет ли он на условленном месте? Успеет ли что-либо предпринять? Хотя если соотнестись с планом действий, нарисовавшимся у Свиридова, лучше бы не успел… Сам. Не надо Афанасия, быть может, он и не ждет уже. Хотя нет, чушь! – Афанасий будет там ждать, на условленном месте, но дождется Свиридова. Хотя лучше бы – самому. Афоня в этом дальневосточном путешествии человек не фартовый. Сам он, Влад, выпутается и еще поимеет дивиденды от этого теплого приема в здании владивостокского вокзала. Выпутается ли? Ребята крепкие, уверенные. Быть может, их и больше, чем двое. Но – за Свиридова должен сыграть элемент неожиданности: хлопцы едва ли ожидают от узкоглазого деда каких-то решительных действий. Максимум – усиленное размахивание сумкой и немощными верхними конечностями и маловнятное лопотание.
– Эта как? – спросил Свиридов, когда его повели к черному джипу «Тойота Лэндкрузер». – Эта не моя, зная…
– Да уж, конечно, не твоя, дед, – ответил высокий, тот, что справа. Свиридов скосил на него глаз и увидел небритую щеку и длинный с горбиной нос. – Вас, узкоглазых, разве всех на машины посадишь? Если каждому китайцу дать по машине, этак все остальные пешком ходить будут. Ну и несет от тебя, узкоглазый!.. – не выдержал он. – Ты что пил, китаеза? Что квохтал, а?
– Сивуху он пил, – сказал левый.
– Да ты бы помолчал. Сам не дурак…
– Точно, – радостно поддержал тот, что слева.
– Не дурак выпить, я говорю. Залазь, дед, в машину и не мычи.
Свиридова усадили в салон джипа. Да, он оказался прав: молодцов было больше, чем два. На переднем пассажирском сиденье виднелся еще один амбал – в тот момент, когда Свиридова втолкнули в салон, виднелся только один белобрысый затылок.
– Доставили, значит, товарища, – сказал правый. – Несет от него какой-то бормотухой жуткой, давай-ка с ним быстрее решать.
– Точно, – сказал левый.
Белобрысый на переднем сиденье оглянулся. Свиридов увидел широкое лицо, чуть ли не наполовину закрытое солнечными очками-»лисичками». Он не успел толком разглядеть этого третьего, потому что низенький опустился на сиденье рядом с ним, задев при этом круглым плотным плечом так, что Влада качнуло вперед и приложило лбом к подголовнику переднего кресла. Пророкотал бархатный бас верзилы, который конвоировал «китайца» справа:
– Тише ты, Колоб. Вышибешь дух из старикашки.
– Да, – невнятно буркнул субъект с первого сиденья, и сердце Влада Свиридова екнуло, потому что и голос показался ему размыто знакомым… каким-то опасно недавним, – что-то не такого я ожидал. Подослали. Ну ничего. Сейчас узнаем. Ну-ка, Колоб, посмотри, что у него в сумке.
Колоб, стриженный ежиком картофеленосый кругляш, выхватил у Свиридова пакет, извлек оттуда черный чемоданчик. Щелкнул замком, заглянул внутрь, Влад машинально заглянул внутрь и увидел вороненый металл дула. Ему не нужно было рассматривать содержимое чемоданчика подробнее, чтобы понять, что это металл разобранной на несколько частей снайперской винтовки с оптическим прицелом.
– Тут еще и пистолет есть, – сказал Колоб.
– Конечно, есть! – гаркнуло с переднего сиденья, и тут Свиридов узнал этого человека. Тот уже разговаривал по телефону:
– …Китаец! Да нет, конечно… да, натуральный такой китаец. Старикашка. Забрал сумку и пошел. Кто пошел… я пошел?.. А что? Да, шеф, мы его сейчас мигом выпотрошим. Он нас выведет на того, кто его послал… ничего, и не таких по следу брали. Понял… понял!
Он положил трубку и повернулся к своим подручным и мнимому китайцу, помолчал и только после этого сообщил:
– Обложили нас по полной программе. Сказали, что я кретин и что надо было вести старикашку до конца, не трогать, пока он не передаст чемоданчик. Шеф, бля… умник!
42 
