88 
– В машине была запасная форма, – сказал по этому поводу Грачев. – Да, точно была.
– Спасибо, – сердито ответил ему Мачколян. – А еще в магазине одежды хорошие штаны продаются…
– Ладно, ребята, не цапайтесь, – сказал им Величко. – Лучше отойдите в сторонку. Сейчас я дам по этой протоплазме из всех бортовых орудий.
Он залег на пол напротив входа и установил пулемет на сошки. Фонарь поставил на пол, направив его свет на черный прямоугольник двери.
– Миллион их там или не миллион, – сказал он, – но сотню-другую уложить мне ничего не помешает. И скажу вам честно, никогда не думал, что я буду так сильно ненавидеть собак.
Произнеся такую необычную тираду, Величко пригнулся к прицелу и с остервенением принялся поливать огнем бьющуюся в решетчатую дверь стаю. Грохот выстрелов, треск крошащихся собачьих костей, щелканье пуль о стальные полосы – все смешалось в одну дикую какофонию. Собаки тоже не выдержали – то одна, то другая вдруг испускала полный тоски и отчаяния вопль.
Славик не выдержал. Зажав уши, он стал отходить назад, в глубину комнаты, пока не наткнулся на труп Симона. Здесь его нервы окончательно не выдержали. Он, уже не стесняясь, заревел в полный голос.
Мачколян понял, что с парнем творится что-то неладное, и, присев возле вошедшего в раж Величко, положил ему руку на плечо.
– Кончай, дорогой! – серьезно сказал он. – Ты нас всех уже напугал.
В этот момент кончился магазин, и пулемет замолк. Величко тяжело вздохнул, словно стряхивая с себя наваждение, и вытер пот с лица.
– Черт его знает, – тихо сказал он. – Нашло что-то. Ясно же, что так их не возьмешь. Там их, похоже, и правда миллион.
– Да, я был неправ, – мрачно вставил Грачев. – Влипли мы по полной программе с этими собаками. Пока сам не попробуешь…
Однако на некоторое время атаки на дверь прекратились. То ли собаки испугались, то ли гора еще теплых тел у порога мешала им действовать, но настойчивые удары в дверь прекратились. Стало слышно, как Мачколян вполголоса уговаривает Славика потерпеть еще немного.
– Да, потерпеть нам придется, – сказал Величко. – Хотел бы я знать, где сейчас Макс. Тошно об этом говорить, но боюсь, что эти твари вполне могли его сожрать. Почему он до сих пор не дал о себе знать? Бандитов мы уже видели, подземных собак тоже, даже «лейтенант» какой-то обозначился.
– Ты веришь в этого «лейтенанта»? – спросил Грачев. – А если мальчишка это просто выдумал? Реактивный психоз.
– Реактивный психоз не приковывает людей на цепь, – возразил Величко. – Мы, кстати, так и не успели снять эту штуку со Славика. Надо этим немедленно заняться. Ты у нас специалист по замкам.
– Сейчас посмотрю, – сказал Грачев. – Но цепь это пустяк. Лучше скажи, как будем выбираться. Ты у нас спец по собакам, тем более с этой породой сталкиваешься уже не впервые, значит, тебе и карты в руки.
– Порода редкая, ни в какие каталоги не внесенная, – хмуро ответил Величко, поднимаясь. – Плохо поддается дрессировке, но очень крепко кусается. А вообще, спроси чего-нибудь полегче. Мне за Графа страшно. От этих бесконечных схваток у него уже шерсть клочьями висит. Он же не бойцовый пес.
– Да и мы не десант, – заметил Грачев и добавил: – А ты все-таки придумай чего-нибудь, пока мы с мальчишкой возимся.
Он ушел снимать цепь со Славика, а Величко в сопровождении чуть прихрамывающего Графа подошел к двери.
– Оба мы с тобой теперь колченогие, – сочувственно сказал ему Величко. – Ладно, даст бог, выберемся, я тебе печенки куплю.
Он посветил фонарем за дверь. Дело его рук выглядело очень неприятно – гора окровавленных собачьих тел перегораживала коридор, стены которого были щедро заляпаны кровью. И главное, никаких ощутимых результатов эта резня не принесла. Чуть поодаль по-прежнему стояла собачья стая с горящими глазами, готовая в любую минуту возобновить свое наступление. Сколько собак ждало в коридоре, сосчитать Величко не мог, но одно было ясно – их оставалось еще очень много.
Но кроме собак в подземелье появился кто-то еще. Величко готов был держать пари, что слышит чьи-то медленные шаги, которые доносились с той же стороны, откуда пришли собаки. Величко вернулся к друзьям и доложил обстановку.
Славик, уже успокоившийся и избавленный от цепи, услышав про шаги, испуганно сказал:
– Это он, «лейтенант»! Он медленно ходит, ему тяжело, старый он очень.
– А ты, похоже, ему сочувствуешь? – с любопытством спросил Грачев. – Он же тебя на цепи держал! И сейчас вряд ли пожалеет.
88 
