63 
Говорили даже, что несколько эшелонов назад, когда комендатура забрала кого-то из танкистов, те, наплевав на закон и порядок, сгрузили с платформы три танка и, сделав стремительный бросок через ночной город, ткнули стволами в караулку, выбив окна и двери, и забрали-таки своего товарища.
Конечно, это было вопиющее беззаконие, конечно, кого-то потом разжаловали, и, конечно же, иначе эти ребята и не могли поступить. Именно таково представление о мужском братстве в этом возрасте. Именно таково ощущение своей силы, когда тебе подчиняются многотонные машины, призванные убивать. И именно таково ощущение своего права, когда тебя всей мощью военной пропаганды много месяцев подряд нацеливали победить или умереть.
Отец Василий слушал своего дядьку и узнавал в тех бесшабашных мальчишках сорок пятого года своих ровесников, пришедших в армию почти на полвека позже. Да, они были чуть цивильней, чуть грамотней, чуть разборчивей… но, по сути, точно такими же. И вот, интересное дело, стоит мужчине снова ощутить на теле гимнастерку или сесть за рычаги вот такой вот «железной дуры», и в нем внова просыпается мальчишка. Иногда готовый победить или умереть.
Рация захрипела. Отец Василий поднял шлемофон и поднес наушник ближе.
– Предупреждаю последний раз, – прохрипел знакомый голос. – Немедленно покинуть гражданский объект.
– Щас, – ответил священник и понял, что не перевел тумблер в положение «передача» и только протянул руку, чтобы сделать это, как услышал продолжение:
– Ввиду повышенной опасности для гражданского объекта я открываю огонь на поражение. Конец связи.
Отец Василий судорожно переключил тумблер.
– Эй, подожди! Ты что?! Чего ты такое говоришь?! Какая, на хрен, опасность?! Прием! Прием, я сказал!
Он беспорядочно защелкал тумблером, но никто с ним на связь не выходил. «Не может быть, чтоб Исмаил чего учудил! – подумал он. – Пошутить он может, но при чем здесь опасность?!
И вдруг вспомнил, кому принадлежит голос, и все сразу встало на свои места. Потому что это был Кузьменко. Разумеется, он воспользовался моментом, и теперь им готовили расправу быструю и беспощадную. И поди потом разберись, кто был паинькой, а кто бякой!
Священник стремительно высунул голову из люка.
Исмаил вовсю флиртовал с продавщицей, а Брыкалов теребил в руках нетолстую кипу купюр и держал под мышкой пакет с покупками.
– Мужики! – заорал отец Василий. – Назад!
Над ним промелькнула рокочущая тень, и отец Василий, глянув на небо, понял, что вертолеты меняют свое положение. Сзади загудели двигатели, и священник оглянулся – бээмпэшки срочно сдавали назад, подальше от этого места.
Священник охнул и рухнул вниз.
Он понял, что сейчас произойдет, и рассусоливать было некогда. Он попытался вспомнить, где тут задняя скорость, что-то переключил и притопил педаль газа. Машина дернулась вперед и встала. Снаружи слышался хруст осыпающегося стекла.
– Ты что делаешь?! – уже орал сверху Исмаил. – Чуть бабу не раздавил!
– В нас будут стрелять!!!
– Что?!
Они посыпались в люк, словно спелые груши. Исмаил отпихнул священника и упал за рычаги.
– Бээмпэшки драпают! – заорал священник. – Ни одной рядом нет!
Исмаил что-то переключил и сдал назад.
– Быстрее! – заорал священник. – Прижимайся к ним!
Мулла кинул на него заинтересованный взгляд и сразу въехал, что имеет в виду священник. Единственным способом не дать себя расстрелять было прижаться к любой из бээмпэшек! Он кивнул и утопил педаль газа до отказа. Священника кинуло головой вперед, потом тряхнуло, и он понял, что все идет как надо, потому что они до сих пор живы.
Бронемашина снова дернулась и пошла еще быстрее. Священник выглянул из люка. Бээмпэшки отчаянно драпали назад, но, видимо, в суть команды водители въехали не сразу, и теперь задние мешали передним. Исмаил добавил газу и буквально прилип к самой крайней, определенно командирской машине и уже не позволял им оторваться. Отец Василий глянул вверх. Вертолеты постоянно меняли положение, но атаковать не решались – можно было попасть в своего.
– Брыкалов! – крикнул отец Василий. – Найди Карнаухова!
Подполковник схватился за шлемофон и судорожно защелкал тумблерами.
– Чайка! – заорал он. – Чайка! Дай мне Карнаухова! Прием! Чайка!
Ему что-то ответили.
– По нас открывают огонь! Срочно высылайте представителя! Срочно, Чайка! Прием!
Ему снова что-то ответили, и Брыкалов растерянно посмотрел на священника.
63 
