64 
– Они пытаются выйти с ними на связь.
Машину подкинуло так сильно, что отца Василия подбросило вверх. В шее что-то хрустнуло, уши моментально заложило, и он выпал в теплое золотистое пространство без названия, времени и границ.
Он почему-то знал, что его бренная телесная оболочка осталась там, внизу, где еще неизвестен истинный облик мироздания, где тайны остаются тайнами, а жизнь кажется наполненной смыслом уже только потому, что ты можешь видеть, слышать, трогать и обонять.
Он попробовал усмехнуться, но понял, что эта привычка больше ему не нужна, потому что пройдет совсем немного времени, и у него не останется тайн, которые следует скрывать за этой благородной, интеллектуальной усмешкой в бороду. У него вообще не останется ничего своего – ни тела, ни ума, ни психики, – только чистое сознание, готовое слиться со своим первоисточником. И прежде эта мысль наверняка потрясла бы его своей кощунственной еретической сутью, но не сейчас.
Рядом, взмахивая огромными белыми крыльями в джазовом ритме, деловито пролетел по своим делам ангел, и священник искренне удивился тому, как похоже это абсолютно реальное существо на свои изображения там, на Земле… Промчалась куда-то вниз, таща за собой скрежещущего зубами грешника, целая ватага мелких, темнокожих, визгливых и скандальных существ с рожками. Но его, лично его – отца Василия, а в миру Михаила Ивановича Шатунова, – никто не встречал.
– А ты чего ждешь?! – сбившись с ритма и беспорядочно махая крыльями, приостановился ангел. – Рано тебе еще, голубчик, рано. Давай-давай, не занимай мое пространство!
Ангел взмахнул рукой, и отца Василия словно звездануло молнией в лоб – столь ослепительно яркой и мощной была эта вспышка от касания ангельской длани. Его подкинуло, перевернуло, и священник с огромной скоростью, постепенно входя в штопор, помчался вниз.
Когда он очнулся, откуда-то тянуло дымом, а все его лицо было в теплой, липкой крови. Его подбородок и руки тряслись. Отец Василий пошарил руками вокруг и обнаружил чье-то скрючившееся в позе плода тело.
Священник почти вслепую ощупал лицо лежащего человека и уже по бороде понял, что это Исмаил. Он был жив, но дышал мелко и быстро. Однако машина гудела и явно двигалась вперед.
«Надо остановиться! – ударила под раскалывающимся от боли черепом ясная, отчетливая мысль. – Надо срочно остановиться!»
Священник прополз вперед, чтобы остановить мчащуюся саму по себе машину, но на водительском месте сидел человек. И это был Брыкалов.
– Что случилось? – тронул он Брыкалова за плечо.
Тот ответил, но слов священник не расслышал. Он вообще ничего не слышал – только гул, и это не было гудение двигателя – это был шум внутри его головы. Отец Василий приложил глаза к перископу и ничего не увидел – стекла были испачканы чем-то липким, наверное, кровью.
Он полез в люк и выглянул наружу. Рядом с бронемашиной шел новенький красный автобус. Глаза водителя были полны ужаса, он пытался уйти вперед, но после каждого его рывка Брыкалов прибавлял скорости и выравнивался как по нитке. Отец Василий глянул вверх – один вертолет висел справа, второй слева, но никаких активных действий они не предпринимали. А сзади, стройной колонной, так, словно ничего не произошло, двигались, тщательно соблюдая дистанцию, все те же бээмпэшки.
Священник по-прежнему ничего не слышал, но он видел, что впереди показались башни софиевского элеватора, а значит, еще несколько минут, и они войдут в первый населенный пункт по дороге домой. Он спустился вниз и перетащил Исмаила на освещенное светом из люка место.
– Исмаил, – позвал он. – Ты меня слышишь?
– Слышу, – одними губами ответил мулла и добавил что-то еще.
– Зато я тебя не слышу! И себя тоже. Вообще ни хрена не слышу. Я рад, что ты живой!
– Я тоже, – пошевелил губами мулла.
Брыкалов повернулся к ним и что-то сказал. Священник виновато пожал плечами и показал пальцем на свое ухо. Брыкалов задумался и тоже ткнул пальцем, но только вперед. Священник кивнул и снова вылез из люка.
Бронемашина быстро теряла скорость. А впереди, у гаишного поста, перекрывали дорогу две новенькие «волжанки». Брыкалов окончательно сбросил скорость и остановился.
От одной из машин оторвался высокий худой человек. Он быстро, со знанием дела взобрался на броню и что-то сказал.
– Я вас не слышу, – виновато улыбнулся священник и отер кровь с лица.
Человек полез в карман и вытащил удостоверение. Это был капитан Управления усть-кудеярской ФСБ. Священник не знал, что из этого следует, но на всякий случай приветливо кивнул. Капитан спрятал удостоверение и, схватившись рукой за крышку люка, показал рукой вперед.
64 
