– Понял, – кивнул священник и наклонился к люку. – Иса! Давай вперед!
* * *
Возможно, это сказывалась усталость, а может быть, и контузия, но впервые за много дней отцу Василию было на все плевать. Действительно плевать и действительно на все. Столько дней он отчаянно сопротивлялся исполнению начертанной на небесах своей судьбы, и это ровным счетом ни к чему не привело. И теперь он готов был принять все, что ни пошлет господь.
В чреве машины начал помаленьку шевелиться Исмаил, и отец Василий спустился и помог другу подняться на броню – здесь и свежего воздуха было побольше, и света, – а сам сел рядом, обняв его за плечи. Слух помаленьку возвращался, и священник уже начал слышать и рокот двигателя, и треск «вертушек» над головой, и даже отдельные слова.
– Кто такой? – крикнул пришедший в себя Исмаил и кивнул на рассевшегося на броне фээсбэшника.
– Фээсбэ, – ответил священник, и мулла удивленно поднял брови.
– А зачем?
– Охрана. Чтобы до города нормально добраться.
Услышавший такую оценку своей роли, фээсбэшник иронично глянул в сторону священника, но проявил профессиональную выдержку и вставлять «свои пять копеек» не стал.
– Это хорошо, – опустил брови мулла. – Если честно, у меня еще никогда персонального телохранителя не было. Ну не довелось получить обслуживание на таком уровне!
Фээсбэшника передернуло.
Отец Василий неодобрительно покачал головой и ткнул муллу локтем в бок.
– Ты, чем куражиться, лучше подумал бы над последним словом. Сечешь?
– А оно у меня всегда с собой, – пожал плечами Исмаил.
– И какое?
– Аллах акбар.
* * *
Они уже въехали в Усть-Кудеяр, когда фээсбэшник достал из кармана мобильник, что-то выслушал, зачем-то кивнул и повернулся к друзьям.
– Здесь налево! – показал он рукой в сторону промзоны.
Отец Василий насторожился, он вдруг начисто позабыл, что каких-нибудь полчаса назад ему было плевать на то, что с ним произойдет в дальнейшем.
– Я вас не слышу! – крикнул он и незаметно ткнул муллу в бок.
– Здесь налево! – еще громче крикнул офицер, обращаясь теперь преимущественно к мулле.
Исмаил с самым идиотским видом уставился в офицерский рот. Этот мошенник во все прекрасно врубился.
– Моя русский плохо понимай! – крикнул он.
Офицер с подозрением посмотрел на муллу, затем на свой мобильник, затем снова на муллу и приподнялся с явным намерением лично забраться в бронемашину и повернуть ее куда сказано.
– А-а! – дошло вдруг до священника. – Налево повернуть?!
Офицер энергично закивал головой. Отец Василий с самым умным и серьезным видом забрался в люк и пробрался к Брыкалову.
– Слышь, Иса… то есть, Василий Петрович, фээсбэшники нас налево завернуть хотят.
– Что?! – В глазах подполковника появился да так и застыл ужас. – Я на такое не подписывался! Я сразу к Карнаухову хочу! Я жить хочу!
– Тогда жми на всю катушку в центр! – рявкнул на него священник и с самым милым видом выглянул из люка. – Айн момент, герр официр! – приветливо сделал он ручкой. – Сделаем в лучшем виде!
Фээсбэшник как-то сразу успокоился. Но уже через полминуты понял, что никто никуда поворачивать не собирается, а бронированный, вооруженный пулеметом передвижной разведывательный пункт в сопровождении целой колонны другой бронетехники на скорости пятьдесят километров в час продолжает двигаться в город. Он решительно привстал, ухватился за крышку люка покрепче, сделал шаг и уже в следующий миг с помощью добротного удара правоверной ноги в живот покатился по броне вниз на асфальт.
Священник свесился с брони, убедился, что бээмпэшки офицера аккуратно объехали, а сам он относительно невредим и с матом бежит вслед, одобрительно хлопнул Исмаила по плечу и полез вниз.
* * *
Их счастье, что на такой скорости весь Усть-Кудеяр можно пересечь в пять минут. Можно, конечно, представить, что творилось в эти минуты в эфире, но сделать никто ничего не успевал.
Они приостановились только два раза: у мечети, где стоящие в рядок верующие с изумлением увидели, как из люка военной машины показалась знакомая, но изрядно обросшая физиономия всклокоченного, помятого муллы, и у храма Святого Николая-угодника, где уже православные прихожане с ужасом узнали в страшном окровавленном мужике, торчащем из бронемашины по пояс, любимого своего пастыря отца Василия.
Этого было достаточно. Брыкалова хлопнули по плечу, и огромная бронированная машина, все еще в сопровождении колонны бээмпэшек, стремительно вышла на центральную улицу города и промчалась вперед мимо мини-маркетов и детских площадок, городского парка культуры и отдыха и УВД прямо на центральную площадь, к зданию районной администрации.