47 
И тут кто-то дернул ее за подол платья и проговорил глуховатым голосом с сильным немецким акцентом:
— И вы будьет продолшать нас отнють не замечьять?
Ульяна так и подпрыгнула и от неожиданности выронила ключик. Рядом никого не оказалось. Голос принадлежал неизвестно кому. Девочка быстро пошарила по траве, нащупала холодный металлический предметик, подняла его и снова поскорее поднесла к глазу.
На нее смотрел странный господин. Он был чуть выше полуметра ростом, бледный, аккуратно выбритый, в белой рубашке, темных мягких брюках и коричневой кофте с отвисшими карманами. На ногах у него были пушистые тапочки. Ульяна затруднилась бы определить его возраст — во всяком случае, у него было взрослое лицо.
— Ой, какие у вас чудные тапочки! — сказала Ульяна.
Человечек панически глянул на свои ноги, вскрикнул: «Мне нет оправданий — я позабыль переодеваться для улиц!» — и прыгнул куда-то на склоне. Ульяна побежала за ним.
— Погодите!
Но он махнул в прыжке рукой:
— Я долшен приобрести надлешащий вид!
После чего пропал. Сколько бы Ульяна ни всматривалась сквозь колечко, она ничего не видела. Должно быть, в склоне Часовной горы имелась какая-то потайная дверца. А коль скоро дверца потайная, то разглядеть ее даже сквозь волшебный ключ не так-то просто.
Ульяна уселась на траву и, поигрывая Марусиным ключиком, призадумалась.
Тот, кого она увидела, несомненно, не был человеком. Этому она поверила сразу, и открытие наполняло ее потайной радостью. Хорошо бы познакомиться с ним поближе, решила Ульяна. Но сколько она ни ждала, сколько ни таращилась вокруг себя, прижимая ключик к глазу с такой силой, что оставались красноватые вмятинки на скуле и под бровью, — ни одного карлика разглядеть больше не удалось.
Все два часа прогулки Ульяна думала о встрече, а по дороге домой с торжеством объявила маме:
— Я знаю, кто взвешивается на этих весах.
— На каких весах? — удивилась мама.
Ульяна по обыкновению заговорила без всяких предисловий, и потому маме не всегда удавалось сразу вникать в ход ее мыслей.
— Ну, там, где никого нет, а голос объявляет, — пояснила она. — Я думаю, голос объявляет неправду.
— Почему?
— Ну помнишь, ты взвешивалась, и вообще ничего не говорили, а только дали тебе бумажку.
— Это не имеет отношения к делу, Кика, — сказала мама.
— Имеет! — Ульяна надула губы. Дело было очевидным. — Они боятся, что выросли и не поместятся в Часовной горе.
— Кто?
— Невидимые карлики. Поэтому они и измеряют рост и вес.
Это же очевидно! Весы появились в парке одновременно с Часовной горой. И тоже говорили с немецким акцентом. То есть механический голос звучал по-русски, но вот на бумажке, которую выдали маме, акцент был. Мама сама же это заметила, когда прочитала напечатанное на ней вслух.
Мама сказала:
— Хочешь мороженого?
И Ульяна поняла, что пора сменить тему.
На следующий день карлик был там и ждал ее. При виде девочки, торопливо подносящей ключик к глазу, он поднялся и церемонно поклонился. На ногах у него были лакированные туфли.
— Прошу меня извиняйть, — произнес он. — За мой вчерашний диффензив. Когда я убегайт.
Ульяна милостиво махнула рукой.
— А как вас зовут? — спросила она, усаживаясь рядом.
— Генрих, — сказал карлик. — Есть еще Фридрих, Ульрих и Цирлих.
— А меня иногда зовут Кика, — сказала девочка. Ей тоже захотелось блеснуть экзотическим именем. — Полностью — Кикимора. Но это прозвище.
— Вы не есть кикимор, — убежденно проговорил Генрих. — Мы наблюдать здесь кикимор, они абсолютно иной.
— Еще меня зовут Ульяна, — сказала Ульяна. — А как выглядят кикиморы?
— Иной, — повторил карлик.
— Ну например?
— Они обладайт зеленый волос. Длинный рука. Скверный нрав.
— А где они живут?
— Они обитайт под земля. Иногда — возле метрополитен. Они полюбиль метрополитен. Петерсбург — город на болоте, здесь много кикимора и все любят метрополитен. У нас был некоторый проблем, но мы искать общий язык, — сказал карлик.
— А вы из какой страны?
— Швайц, — сказал Генрих. — Швейцария. — Выговорить название страны по-русски получилось у него с трудом.
Ульяна важно произнесла:
— Это вполне закономерно, потому что часы — тоже из Швейцарии.
47 
