89 
— Кто руководил работами? — настойчиво спросил Прингл.
Я пожал плечами.
— Какой-то подрядчик…
На щите — видимо, для утешения пропойц, оставшихся без приюта, — действительно было важными буквами выведено: «Реконструкция Александровского парка. Руководство работ: подрядчик такой-то, строительная компания СПБСПЕЦСМУ» — или еще что-то в том же роде. Как будто я запоминаю такие штуки.
Я ему так и сказал:
— Буду я запоминать…
— Зря, — англичанин вздохнул. — Полагаю, одним из инициаторов реконструкции стал человек откуда-то из членов власти, которому известна тайна клада.
— Говорю тебе, садовая голова, про этот клад знает любая бабка, умеющая читать! Одно время только про это и печатали, потом надоело, стали про что-то другое печатать…
— Важна конкретика, — отрезал англичанин.
И снова раскрыл свою записную книгу. Оттуда извлек листок. Очень мятый листок в клеточку, вырванный из школьной тетради. Я сразу обратил внимание на то, что сейчас таких тетрадей не бывает. Во-первых, у листка были аккуратно срезаны уголки: не прямые, а закругленные. Во-вторых, цвет, которым расчерчены клетки. Не синий, а ярко-фиолетовый. Бумага — желтоватая, «слоновая кость». Ну и старая — просто видно. Жеваная. Лежала где-нибудь в конверте лет пятьдесят, не меньше.
На этом листке была криво нарисована какая-то схема. Англичанин разложил ее на колене, разгладил ладонью и показал мне.
— Это точная схема местоположения клада, — сообщил он, явно наслаждаясь торжеством.
Я наклонился, стал рассматривать.
— Вам внятна схема, Никоняев? — вопросил он.
— Отнюдь, — сказал я в тон.
В схеме действительно трудно было разобраться. Кривая линия, похожая на мятую дверную ручку, несколько небрежных прямоугольников, сбоку почему-то изображение кошки.
— Я анализировал, — объявил Прингл. — Сверял с картами Санкт-Петербурга.
— Кто это нарисовал? — перебил я.
— Отец моего садовника, — сказал Прингл. — Это бесценный документ. Он создан по памяти. Итак. Я начал анализ с изображения кошки. И пришел к выводу, что это…
Я тоже пришел к этому выводу, едва Прингл заговорил.
— Зоопарк, — сказал я.
Он поднял брови, показывая, что удивлен моей догадливостью. Хотя, конечно, сам подсказал мне решение. Поощрить решил. Ладно.
— Несомненно, это — зоопарк. Следовательно, мы имеем дело с Александровским парком, поскольку зоопарк располагается именно здесь, — сказал Прингл.
Он немного по-другому выражался, с ошибками, но я всех его ошибок не помню и потому не буду на них заострять внимание. Было много другого, куда более интересного, нежели неумение англичанина изъясняться по-русски с абсолютной грамотностью.
В общем, он рассуждал, а я терпеливо слушал.
— Эта кривая линия обозначает протоку, — сказал Прингл.
— Странно, — заметил я. — Мне кажется, при царизме этой протоки не было. Она появилась после очередной реконструкции.
Может, да, а может — и нет. Сейчас ни за что поручиться нельзя. Но возле Кронверки действительно есть небольшая протока. Она проходит по задам бывшего Народного дома, ныне Мюзик-холла, упирается в зоопарк, и там, возле решетки, ее перегораживающей, можно видеть заплывших прогуляться пеликанов, лебедей и разных уток диковинной породы.
У местных обитателей эта уединенная протока носит наименование «Темза». Места там действительно какие-то английские. Гайд-парк какой-то. Темза занимает совсем маленькую часть парка, и газончики там небольшие, деревьев растет — раз-два и обчелся, но все-таки там просторно.
Это потому, что там не все в порядке с пространством и временем. У нас есть такие участки — в городе их, должно быть, много, но мне ближе всех именно Темза. Там все растягивается. Проходит всего пять минут, а кажется, будто просидел полчаса. Бродишь вроде бы по пятачку размером с носовой платок, а прогулка получается полноценная, даже ноги устают. Такое это место.
Там много собак. Они тоже понимают, что здесь не все в порядке, носятся взад-вперед, нюхают, пытаются охотиться в зарослях гигантского лопуха — лопухи там, кстати, созревают просто ядерные. Утки важно плавают по Темзе. Пеликанам туда не пробраться, но уток — полно. У берега, наполовину скрытый длинной плакучей ивой, притулился маленький катер для желающих покататься по Неве. У катера тоже такой вид, будто он приплыл сюда из фильмов про Шерлока Холмса. Он полностью отражается в воде — как валет на листе игральной карты.
89 
