Особенно,... 
117 
Что же касается языка, то избрал я народную тосканскую речь, которая щедра, как грудь родившей женщины — не одного славного сына вскормила она.
Кроме того, мой отец, передавший мне часть историй, имел обыкновение в воскресные дни приходить на площадь Санта Мария Новелла в пестром наряде, с собакой, попугаем и хорошо настроенным гитерном.
Взобравшись на бочку, он собирал вокруг себя зевак и начинал рассказывать, делая это, в отличие от жонглеров, весьма искусно и без какой либо выгоды, потому что в будние дни был смирным аптекарем и не нуждался в подаянии.
Отец мой владел языком Тосканы столь бесподобно, что мог рассмешить человека, и тут же напугать его до пота.
Я хочу, чтобы меня читали люди легкого и бойкого ума, а не те знатоки, которые что корчат из себя рассудительных цензоров и разборчивых ценителей. Ведь они подобны перекормленным боровкам, что воротят нос от простой пищи. Женщины вольны выбирать себе полюбовников по своему вкусу и прихоти, как жаль, что книги не могут выбирать себе читателей с той же ветреной легкостью.
Новелла 1. Об агатовом венце[6] монны Флоренции[7]
Рассказывают, что мессер[8] Джованни да Биччи, иначе именуемый Медичи,[9] отец мессера Козимо, вступив в должность гонфалоньера Республики, призвал к себе ювелира Луку деи Кастеллани, искуснейшего из мастеров города и заказал ему простой венец из сплава арабской стали и серебра, украшенный тремя индийскими агатами, цвета гранатного вина.
Маэстро Лука был человеком злоязычным, ехидным и въедливым. Вернувшись домой, он рассказал своим ученикам о заказе и прибавил, хлопая себя по ляжкам:
— Вот, судите сами, дети мои, как Медичи опьянились властью! Теперь будут украшать медные свои лбы дорогими каменьями, и чваниться, как вороны в павлиньих перьях.
Ученики разнесли сплетню по городу. Вскоре люди заговорили о том, что Медичи взалкали единоличной власти, попирают законы Республики и желают королевских почестей.
Однажды мессер Джованни да Биччи приехал в мастерскую деи Кастеллани, справиться о том, как идет работа. Маэстро Лука не преминул излить свою желчь:
— Не кажется ли вам, мой добрый мессер Джованни, что три темных камня слишком скромны для венца правителя? Не хотите ли иных украшений, сверх того?
Мессер Джованни задумался и сказал:
— Прибавьте к указанному одно-единственное украшение. Я хочу, чтобы внутренняя сторона венца была оснащена тремя острыми стальными шипами, наподобие шипов терна.
Маэстро Лука удивился:
— Что это значит?
— У этого венца одна владелица — монна Флоренция. Тот, кому суждено стать первым среди равных,[10] будет увенчан им единственный раз в жизни — во время благодарственной мессы. Пусть боль от шипов напоминает правителю о Страстях Христа, Который взял на себя грехи мира и о его собственной ничтожности перед Ним. Подобное украшение не прельстит скрытого деспота удобством и красотой, а у чужестранных неприятелей отобьет охоту посягать на агатовый венец монны Флоренции, — так тихо растолковал мессер Джованни.
Пораженный и пристыженный маэстро Лука спросил:
— Какие слова вы пожелаете видеть выгравированными с внутренней стороны венца?
— Noli mi tangere. - отвечал мессер Джованни. По-тоскански эти слова значат: "Не тронь меня".
С этим мессер Джованни да Биччи удалился, а маэстро Лука с тех пор перестал судить о людях скоропалительно и в краткий срок избавился от своей славы сплетника и злослова.
Превосходно исполненный венец был помещен в церковь Санта-Репарата,[11] в молитвенный придел Медичи, и люди приезжали из отдаленных мест, чтобы подивиться его красоте и справедливости начертанного на нем рукою мастера по воле принцепса.
Новелла 2. О братстве Ослиной Залупы и трещотке
В городе Флоренции, который всегда был богат людьми необыкновенными, мессер Лоренцо Медичи, младший брат мессера Козимо и сын мессера Джованни да Биччи, собрал вокруг себя шутейное войско из отпрысков недавно разбогатевших купцов, каких горожане называют "новыми людьми", "La gente nuevi", а проще говоря "выскочками".
Всякого, кто был молод, жесток и горазд на лихоумные выходки, мессер Лоренцо посвящал в братья Ордена Ослиной Залупы, и посвящение сие сопровождалось обильным винопийством, непристойными песнями и факельными плясками.
6
Венец Монны Флоренции действительно существовал на протяжении всего времени существования Флорентийской республики, был уничтожен последователями Саванаролы, «плаксами» на одной из церемоний "сожжения сует".
7
"МОННА ФЛОРЕНЦИЯ" — такая же персонификация города, как знаменитая "Мама Рома" у римлян, или "Москва- Матушка, Питер-батюшка" — русских присловий. Монна — обращение к замужней женщине.
8
МЕССЕР — обычное обращение к именитым гражданам, сер — обращение, применимое к среднему классу, маэстро — обращение к мастеру цеха, художнику или музыканту.
9
СЕМЬЯ МЕДИЧИ — Семья Флорентийских банкиров и купцов, начинали с небольшой меняльной лавки при аптеке на Старом Мосту — Понте Веккио во Флоренции. С конца XIV века и по 1569 были правителями сначала Флорентийской Республики, потом, после переворотов 1530-33 гг — герцогством Тосканским и Флорентийским.
ДЖОВАННИ ДИ БИЧЧИ по прозвищу «Медичи» — то есть «Аптекарь» -
Принцепс республики на протяжении двадцати лет. Стоял у истоков диктатуры Медичи. Сыновья: Козимо и Лоренцо.
Последнего не путать со знаменитым Лоренцо Медичи Великолепным, племянником его
10
ПРИНЦЕПС, Il principe, первый среди равных — выборная должность правителя Флорентийской Республики.
ГОНФАЛАНЬЕР или ГОНФАЛОНЬЕР СПРАВЕДЛИВОСТИ (gonfaloniere di giusticia) — глава правительства, от итал. gonfalone — городское знамя, стяг. На боевом знаке Флоренции — красный орел и зеленая змея на белом поле.
11
ЦЕРКОВЬ САНТА-РЕПАРАТА — ныне не существует, на ее месте построен кафедральный собор Флоренции — Санта-Мария-дель-Фьоре, от прежней постройки осталась только колокольня, по-итальянски — кампанилла Санта
Репарата, она же колокольня Джотто по имени мецената-донатора, внесшего немалый вклад в строительство (не путать с живописцем Джотто).
117 
