ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Долгий путь к счастью

Очень интересно >>>>>

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>




  76  

– Да ты что, не знаешь, что все ночные твари в округе выходят из этой проклятой сагверовской могилы?!

Он смолк внезапно, будто кто хватил его за горло. Неслышно подошедший Ингри замер, уставившись на него.

– Иди передохни, Ингри, – сказала я с осторожностью.

Солдат моргнул, словно его разбудили. Посмотрел на меня широкими мертвыми глазами.

– Но этого не может быть… – сказал тихо.


Не так уж, видно, Ингри надоели мои расспросы, коль он опять остался коротать ночь у камина. Все же каждую мелочь, каждое слово об Отряде Судьбы приходилось вытягивать из парня клещами. Единственное, о чем он мог говорить без конца, были его драгоценные карты.

– Откуда они у тебя?

– Сагвер ходил… скажем, в запретное место… и вынес их оттуда. И это стало его благословением. И его проклятьем.

– Если сам не гадаешь, отдай кому другому.

Он невольно коснулся висящего на груди футляра.

– Нет. Ты не понимаешь. Я не могу с ними расстаться. Это как болезнь. Как… страсть. Сначала пробуешь из любопытства. Раз, другой, третий… А потом понимаешь, что ничего не можешь решить без них. И кроме того, карты сами выбирают себе хозяина.

– Как это?

– Они открываются не всякой руке.

Я смотрела с любопытством.

– Значит, вместо того, чтоб советовать, они начинают тобой управлять? И как же ты теперь… без их советов?

– Я говорил – мне все равно. Знаю одно – однажды я умру. И этого довольно.

– Все мы умрем, рано или поздно, экая новость! А почему ты предложил мне открыть карту?

Он, видно, и сам в первый раз об этом задумался.

– Ты… – он помолчал, глядя в стол. – Ты была такой неспокойной… беззащитной…

– Я? – Он меня удивил. Я – крепкая, уверенная женщина, твердо стоящая на своих ногах. Скорее, мужчина будет искать у меня помощи – как Самур последние годы, что бы он там ни говорил и как бы ни бранился… – Так поэтому ты и остался? Решил мне помочь?

– А разве тебе не нужна помощь?

– Нужна. А тебе, Ингри?

Он поперхнулся пивом. Прокашлялся, посмотрел на меня повлажневшими глазами.

– Помощь? Мне?!

– Всем людям время от времени нужна помощь.

– Но не мне.

Что ж, пусть так. Я хлебнула пива – оно, это пиво, выручало нас в годы войны, когда в корчме месяцами не появлялись постояльцы. Забытье и веселье нужны людям в любые времена. Конечно, все было по-другому, когда через перевал шел оживленный торговый тракт…

Словно подслушав мои мысли, Ингри спросил:

– Что охотник говорил о могиле Картежников?

Я помолчала. Что ж, сам нарываешься, парень…

– То, что многие говорят, – сказала нехотя. – Что они прокляты, и души их не могут найти покоя… что ночами они выходят из могилы и убивают живых…

Ингри молча смотрел в стол.

– Перевал горел три дня, – осторожно продолжила я. – До сих пор мы не знаем, что и как там было. Потом туда пришли люди и… собрали то, что можно было собрать… что осталось от Картежников. Похоронили, насыпав сверху холм из камней. Теперь, говорят, над могилой кто-то поставил каменный столб, и на том столбе выбиты имена всех двухсот… и…

И мне словно снег за шиворот сунули.

– Ингри? Но ведь вас всегда было двести… только двести…

Он еле, через силу, усмехнулся.

– Мое имя тоже есть на этой стеле… Не пугайся, я не призрак! Я живой. Видишь?

Он поднял руку. Сжал-разжал сильные пальцы. На широком запястье пульсировала жилка.

– Я должен был умереть вместе с ними. Но не умер. Ты тоже веришь в эти россказни?

Старый Сунган – громадное кладбище древних сказок и тайн. Усыпальница Истинных Королей с непресекающимся родом Хранительниц; дороги, упирающиеся в скалы; мосты, ведущие в небо; развалины замков, в которых живут лишь ветры да призраки. И сами сунганцы – светловолосые северяне, бойцы меча и руки, из которых, по слухам, была и моя бабка… Даже скалы здесь, кажется, беременны легендами. А уж сколько их родилось, когда на перевале полегли непобедимые прежде Картежники…

Я говорила. Ингри слушал. Слушал – и молчал. Молчал и думал – и эти его мысли мне совсем не нравились.

Очень не нравились.


– Ну, я так и знала!

Ингри наградил меня мрачным взглядом.

– Входи, садись и молчи.

Я послушно уселась в угол комнаты и стала смотреть на Ингри.

Ингри заговаривал меч. Не тот, похожий на большой нож, что он обычно носил на поясе, – настоящий, боевой. Он держал меч на ладонях над стоящими в ряд свечами – семь хороших свечей, которые я берегла для неведомо как попавших в Сунган знатных лордов (руки бы оторвать этой Кэти, паршивке), и, закрыв глаза, обведенные темными кругами, говорил что-то на чужом языке чужим, не похожим на его обычный глуховатый, голосом. Глубоким, страстным, гортанным… Голосом, от которого у меня дрожь шла по спине.

  76