Особенно,... 
83 
Тогда Дженнсен принялась пинать змею свободной ногой, но тварь тут же обхвати–ла и ее. Кольца сжимались и по-прежнему тянули Дженнсен вглубь. Девушка захлебнулась и закашлялась, пытаясь перебороть охватывающую ее панику.
Ей было необходимо достать нож. Однако тогда придется от–пустить корни. А если она отпустит их, тварь утащит ее в чер–ную воду и утопит.
Значит, надо освободить одну руку. Это все, что ей сейчас требуется. Она сможет достать нож и одной рукой. Но змея волнообразными движениями опутывала ее, уже добравшись до пояса, и Дженнсен в панике все крепче цеплялась за корни.
Однако деваться было некуда. С отчаянной решимостью Дженнсен оторвала от корней правую руку и принялась засовы–вать ее под плащ. Мокрая одежда сбивалась в комки, и рука то и дело застревала. К тому же, змеиные кольца уже сомкнулись вокруг грудной клетки, и скоро нечем станет дышать.
Дженнсен вдохнула, напрягая живот, и попыталась просу–нуть пальцы под змею, но ничего не получилось: тяжелое тело рептилии стискивало ее все сильнее и сильнее. А потом ушлая тварь расслабила на мгновение одно кольцо и тут же пригвозди–ла правую руку Дженнсен, да так, что та и пошевелить ею не могла.
Однако левой она все еще крепко держалась за корень. Тем не менее положение резко ухудшилось. Змея была столь сильна, что становилось ясно: рано или поздно она оторвет руку Дженн–сен от корня. Да еще сдерет всю кожу с пальцев.
И такой момент наступил. Невзирая на все свои усилия, Дженнсен почувствовала, что пальцы соскальзывают с корня. Слезы уже разъедали ей глаза, она поняла, что выбора не оста–ется, и отпустила корень.
Казалось, она погружается в темные глубины целую веч–ность… Наконец ступни коснулись дна, она с силой оттолкну–лась от него, и через мгновение опять оказалась на поверхности. Похоже, тварь решила, что справилась с жертвой, и на миг осла–била захват. Дженнсен только того и надо было – она успела схватиться за серебряную рукоять…
Когда широкая голова с мелькающим тонким красным язы–ком снова приблизилась к ее лицу, Дженнсен коснулась кончи–ком лезвия нижней челюсти змеи. Тварь тут же застыла, будто понимала, какую угрозу для нее представляет это острие. Обе замерли, неотрывно глядя друг на друга.
В битве наступила пауза. Дженнсен лежала на спине, а змея обвилась вокруг нее. Дженнсен не могла освободиться от живой удавки: руки ее были слишком слабы, да и сама она была изму–чена. Но лезвие и в слабой руке остается лезвием, тонким, ост–рым, способным распороть все, кроме железа и камня…
Желтые глаза внимательно наблюдали за ней. Дженнсен не знала, ядовита ли змея. Ее клыков она еще не видела. И совсем не была уверена, что успеет отреагировать, если клыки устре–мятся к ее лицу…
– Прости меня за то, что я наступила на тебя, – сказала она, хотя и не верила, что тварь сможет понять ее; она скорее разго–варивала сама с собой. – Мы обе друг друга испугались.
Змея словно окаменела, по-прежнему наблюдая за против–ницей. Ее язык не высовывался изо рта. Голова, приподнятая на несколько дюймов кончиком ножа, наверняка ощущала его ост–роту. Возможно, тварь восприняла нож в качестве клыка сопер–ницы. Если у врага есть ноги, то почему не может быть внешних клыков?.. Дженнсен не знала, что сейчас творится в змеином мозгу, она понимала одно – с таким существом в борьбу лучше не вступать.
Ведь она находилась в воде, во владениях змеи и вне своей привычной среды. Есть ли у нее нож или нет, результат все рав–но непредсказуем. Даже если она убьет змею, мертвая тварь од–ним своим весом утянет Дженнсен на дно. Нет, если возможно, лучше расстаться без борьбы.
– Уползай, – прошептала она, сохраняя полную серьез–ность. – Ну же!.. Или мне придется убить тебя. – Она припод–няла острием ножа голову змеи, чтобы быть понятой наверняка.
И почувствовала, что змея ослабила захват. В ногах началась пульсация. Дюйм за дюймом, голова змеи отодвигалась. Чешуй–чатые кольца расслабились и начали соскальзывать с тела и ног Дженнсен. Та почувствовала буйную радость, но рука с ножом следовала за головой змеи, готовая при малейшей угрозе уда–рить изо всей силы. Наконец змея скользнула в глубину.
Освободившись от этой жуткой тяжести, Дженнсен вскараб–калась на твердую землю. Она стояла на четвереньках, зажав в кулаке рукоять ножа, стараясь выровнять дыхание и успокоить бившую ее нервную дрожь. У нее не было ни малейшего пред–ставления о том, что подумала змея и могло ли сработать такое поведение в другое время и в другом месте. Главное, оно срабо–тало на этот раз!..
83 
