21 
– Господи, какой же он страшный! – искренне воскликнула Фьора.
– Душа его не намного красивее, поверьте мне!
– И... он живет один в этом доме?
– С двумя слугами, братьями, похожими больше на грубых солдафонов, чем на честных слуг.
– А в доме нет никакой женщины? Однако мне рассказывали, что однажды из него доносились стоны и плач.
Мадам Симона засмеялась:
– Это уж точно Шретьеннота вам рассказала. Она убеждена, что в доме дю Амеля живут привидения, и всем рассказывает эту историю. Знаете, она, как все деревенские женщины, видит повсюду нечто сверхъестественное.
– Она действительно верит, что в этот мрачный дом приходит призрак. Призрак...
– Несчастной, которая когда-то была замужем за этим уродом? – спросила мадам Симона уже без всякой улыбки. – В конце концов, может, это и правда, потому что у нее были для того веские причины. Ну я заболталась! Староста церкви Богоматери, наверное, меня заждался, чтобы поговорить о воскресном шествии. Желаю вам доброго вечера!
Она удалилась, шурша своим шелковым платьем, оставив за собой приятный запах ириса.
Улица Лясе тем временем опустела. Дю Амель, его мул и слуга исчезли. Фьора села в свое кресло с подушечками и долго раздумывала, подперев подбородок рукой. Наступало время действовать.
Глава 3
Маргарита
С наступлением полночи сердце Фьоры забилось намного сильнее. Ей казалось, что она просто задыхается. Целый день стояла жара, и даже сумерки не принесли прохлады. Ночь была какая-то давящая и непроницаемая, но раскаты грома, доходившие откуда-то издалека, позволяли надеяться, что до рассвета пройдет дождь, принеся некоторое облегчение. Однако Фьора надеялась, что гроза не разразится слишком рано. Эти наэлектризованные сумерки прекрасно подходили ей для выполнения своего решения: для Рено дю Амеля наступил час расплаты за свои преступления.
Стоя перед зеркалом, которое специально повесили в ее комнате по указанию мадам Симоны, Фьора не узнавала себя: бледное, благодаря белилам, лицо, светлый парик, который Деметриос купил у одного парикмахера. Она узнавала только головной убор из кружев, с пятнами крови, который Леонарда спасла вместе с несколькими другими драгоценными предметами от несчастья во дворце Бельтрами.
Трясущимися руками Леонарда приколола этот убор на голову своей голубки. Платье из серого бархата было тяжелым, и в нем было душно в такую погоду. Но Фьора даже не заметила этого. Казалось, душа Мари де Бревай вселилась в нее, чтобы отомстить своему обидчику.
Фьора услышала, как Леонарда застонала за ее спиной. Старая дева была в ужасе от того, что она видела, и, может быть, еще больше от того, что должно было произойти. Она боролась изо всех сил, чтобы Фьора отказалась от своего опасного плана.
– Ненависть этого человека с годами не угасла. А вдруг он вас убьет или ранит?
– Призраков не убивают и не ранят! – возразила Фьора. – И потом, я буду не одна. Деметриос хочет войти в этот дом вместе со мной, чтобы заняться слугой, несущим караул.
– Неужели вам так хочется отомстить? Этот человек уже стар, он и так долго не протянет.
– Во всяком случае, слишком долго для той несчастной, которую он держит в плену. У одного я отберу жизнь, зато верну ее другой!
Деметриос постучал в дверь и вошел, не дожидаясь ответа, но остановился как вкопанный при виде молодой женщины, которая повернулась к нему.
– Ну, как я выгляжу?
– Впечатляюще... даже для меня! Не забудь белую вуаль, а до этого позволь мне усовершенствовать наше произведение.
Подойдя к Фьоре, он накинул ей на шею тонкую красную ленточку, затем взял у Леонарды большой кусок белого муслина и набросил его на голову Фьоры, лицо которой стало еле различимым, но вполне узнаваемым.
– Вы должны мне дать свободу действий, – сказала она, указав на кинжал, подвешенный к поясу, скрываемому складками платья.
Окно было открыто, и они услышали крик ночной птицы, повторенный три раза.
– Это Эстебан, – сказал Деметриос, – он ждет нас. Теперь пойдем, если ты не передумала.
– Никогда!
Она завернулась в черную шелковую накидку, широкую и легкую, которая делала ее незаметной в темноте, и последовала за Деметриосом. Хорошо смазанная дверь бесшумно открылась, и через несколько минут Фьора и Деметриос присоединились к Эстебану.
– Ключ у тебя? – спросил грек.
– Иначе я не подал бы сигнала, но надо действовать поскорее: один из братьев, который хорошенько накануне напился, спит в объятиях девицы с улицы Гриффона, но он может в любой момент проснуться.
21 
