Особенно,... 
105 
– Наконец-то! – воскликнула Мари-Анжелин, проглядев еще одну из кипы свежих газет, которые она только что купила, возвращаясь из церкви, и разложила на постели госпожи де Соммьер. – Наконец-то эти идиоты поняли, что к чему! Великое время настало!
– Сами они ничего понять не могли. Спасибо нашему другу Ланглуа. Можно считать, что он собственноручно подписал все их сообщения!
В самом деле, во всех ежедневных газетах, с небольшими изменениями, в зависимости от их политической ориентации, появились сообщения о том, что главный комиссар Ланглуа, собрав журналистов, напомнил им об ответственности за публикуемые статьи и назвал преступными те, которые были опубликованы в последнее время относительно госпожи Белмонт и князя Морозини, в то время как их семьи испытывают такое горе. Комиссар высказал уверенность, что госпожа Белмонт и князь Морозини стали жертвами похищения и похищены были в совершенно разные дни. Поэтому пора прекратить двусмысленные и недвусмысленные намеки на «романтическую» подоплеку исчезновения и дать возможность полиции спокойно работать.
– Очень хорошо! – улыбнулась маркиза, снимая очки. – А теперь уберите эту груду газет и попросите, чтобы нам принесли завтрак. Я проголодалась и понять не могу, чем там заняты Сиприен и Луиза.
Мари-Анжелин не могла не рассмеяться.
– Ровно тем же, чем мы: они читают газеты, которые только что купил Сиприен.
Она села без церемоний на край кровати и добавила:
– Такое газетное единодушие не может пройти незамеченным. Как вы думаете, известие о нем пересечет Ла-Манш?
– Думаю, что да. Полагаю, что заданную в Париже генеральную линию должны поддержать не только лондонские газеты, но и газеты в Америке.
Появились подносы с завтраком, обе женщины замолчали, потом возобновили разговор:
– Кстати, насчет Америки, как могло случиться, что господин Белмонт до сих пор не подал о себе никаких вестей?
– Он не считал нужным вмешиваться, пока речь шла о любовном приключении. Полина уже в том возрасте, когда отвечают за себя сами. Но теперь я уверена, что мы очень скоро его увидим.
– Если только он не отправился в кругосветное путешествие на одной из своих обожаемых яхт!
– В декабре?
– Почему бы нет? Он настоящий морской волк. И потом, лично я не вижу никаких причин, по которым нельзя плавать в декабре. Достаточно иметь крепкий желудок.
– Как ваш, например. Я уверена, что вы без малейшего труда переплыли бы через Па-де-Кале.
План-Крепэн стала пунцовой и принялась повсюду искать свой носовой платок, хотя он был на своем обычном месте, в ее левом рукаве. Когда она наконец его отыскала, то ограничалась тяжким вздохом.
– Признаюсь, я бы страстно желала его переплыть!
– Чтобы появиться перед Адальбером и рассказать, что ему следует предпринять. Ох, милая моя девочка, если бы я была уверена, что у вас есть хоть один-единственный шанс быть выслушанной, я бы давно вас туда отправила, потому что и меня никогда не страшили никакие бури и ветры. Но над нами только посмеются! Лондон не так далеко от нас, новости из Франции поступают туда регулярно, и я убеждена, что наш обезумевший египтолог знает обо всем ровно столько, сколько и мы. Не забывайте, что он сейчас соревнуется с Уишбоуном, а тот должен был давно уже обратить внимание на «дело Морозини». И наверняка воспользовался бы им, стремясь избавиться от соперника, который сейчас получил преимущество, поселив даму в своей квартире.
– Так вы хотите сказать, что для Адальбера мы больше ничего не значим?
– Вы и я, вполне возможно, что-то значим. Мы же с вами живем не в Венеции, как-никак соседи, и по этой причине стали его приятной привычкой. А вот что касается Альдо, то не знаю, что и думать. Может, он считает его чересчур привлекательным?
– Не думаю. Адальбер вполне доволен своей внешностью.
Маркиза де Соммьер допила четвертую чашу кофе, попросила принести еще одну и наконец вынесла свой вердикт:
– Однако вы совершенно правы относительно путешествий в декабре! И если чувствуете, что в вас проснулся дух странствий, почему бы нам не поменять северо-западное направление на юго-восточное?
– Я не поняла, что вы имеете в виду.
– Путешествие в Венецию, где, судя по словам Бюто, все обстоит не совсем благополучно. И если мы не хотим оказаться перед лицом развода…
105 
