41 
– Папа, это не ошибка в твоей чековой книжке.
– Но с ней можно разобраться, вероятно, даже ценой не слишком больших усилий. Есть способы отменить сделку?
– Стюарт сказал, что бумаги уже готовы. И это Майерлинг, – добавила она.
– Старый разбойник. – Он нахмурился и нанес столу Харриет быстрый удар. – Выхода нет, – заключил Фэйрчайлд. – Мы подменим его. – По кивку Кирби он понял, что она уже думала об этом. На мгновение мелькнула гордость, прежде чем последовала вспышка гнева. Круглое ангелоподобное лицо напряглось. – Ей-богу, Стюарт заплатит мне за то, что я вынужден отдать эту картину.
– Легко сказать, папа. – Кирби подошла к нему почти вплотную. – Интересно, кто же это разместил Адама в комнате с картиной? Теперь нам придется выманить его оттуда, достать копию из галереи и подменить так, чтобы он не заметил. А Адам не дурак, как ты уже понял.
Брови Фэйрчайлда приподнялись. Губы изогнулись. Он потер ладони.
– План.
Понимая, что уже поздно о чем-либо сожалеть, Кирби упала в кресло:
– Мы позвоним Кардсу и попросим его перенести картину в мою комнату, пока нас нет дома.
Он одобрительно кивнул:
– У тебя удивительно преступный ум, Кирби.
Она улыбнулась, жажда приключения уже поборола приступ паники.
– Наследственность, – сказала она. – Идея такая… – И, понизив голос, она принялась объяснять.
– Это сработает, – решил Фэйрчайлд через несколько минут.
– Все же он может заметить. – Слова Кирби звучали очень убедительно, – но иного выхода нет.
– И сделать это хорошо.
Она небрежно пожала плечами в знак согласия.
– Адам будет слишком уставшим, чтобы заметить пропажу Тициана, я же тем временем подменю картину в галерее, а копию повешу в его комнату. Снотворное – единственный путь. Я не хочу так поступать с Адамом.
– Он всего лишь хорошо выспится. – Фэйрчайлд присел на подлокотник ее кресла. – Мы все время от времени нуждаемся в хорошем сне. Теперь пора возвращаться, а то Мелани пошлет за нами поисковый отряд.
– Иди первым. – Кирби глубоко вздохнула. – Я позвоню Кардсу.
Кирби дождалась, пока Фэйрчайлд закроет за собой дверь, затем подошла к телефону. Она не возражала против работы, которую должна была выполнить, более того, жаждала ее. Кроме той части, которая касалась Адама.
Кирби продиктовала Кардсу четкие инструкции.
«Все, отступать слишком поздно, – заключила она, положив трубку. – Кости брошены, если можно так выразиться». Правда, поспешно составленный план мог привести к авантюре куда более интересной, нежели вечеринка. Пока она размышляла, в библиотеку вошел Стюарт, закрыл за собой двери и приблизился к ней со слабой улыбкой.
– Кирби. – Он застал ее одну, и теперь его терпение окупится сполна. – Нам надо поговорить.
– Только не сейчас, – взмолилась Кирби. И без него достаточно проблем. К тому же она вспомнила, как он унизил ее. Как лгал. Может, лучше покончить со всем сразу?
– Думаю, мы уже все друг другу сказали во время нашей последней встречи.
– Не совсем.
– Многословие утомляет меня, – мягко произнесла она. – Но если ты настаиваешь, я скажу. Мне жаль, что у тебя нет денег, чтобы удовлетворить собственные потребности. Твоя ошибка в том, что ты не заставил меня хотеть тебя, а не в том, чего именно ты хотел от меня. – Она сознательно говорила низким, обольстительным голосом. Она почти отплатила ему. – Ты мог обмануть меня в любви, но не в страсти. Если бы ты больше уделял внимание этому, а не собственной алчности, имел бы шанс. Ты, – продолжала она мягко, – лгун и жулик, и, хотя это могло бы стать неплохим развлечением на короткое время, я рада, что ты не успел наложить лапы на меня и мои деньги.
Прежде чем она успела миновать его, он схватил ее за руку:
– Тебе следовало бы вспомнить о привычках отца, прежде чем поливать меня грязью.
Она медленно опустила взгляд на его руку, затем снова посмотрела ему в лицо. В глазах вспыхнуло бешенство.
– Ты смеешь сравнивать себя с моим отцом? – Ее ярость вылилась в смех – еще большее оскорбление. – Тебе никогда не перенять его стиля. Ты всего лишь посредственность и навсегда останешься таким.
Он ударил ее по лицу достаточно сильно, она пошатнулась, но не издала ни звука, смерила его взглядом – темным и опасным. Боль ничего не значила. Важно только то, что он стал ее причиной. Она не могла ответить ему тем же. Пока.
41 
