Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
149 
Дописать он не успел. Декорации сменились в мгновение ока. Исчезла унылая равнина, открытая всем ветрам. Следом — темное небо. Стих шум Океана. Вместо них образовался грот: каменные своды, песчаный пол, узкий, как щель, лаз.
На сей раз случившееся никого, кроме разве Улль-Бриана, не удивило — успели привыкнуть. Ждали услышать голос Царя Народов. Ильза даже окликнула: "Ау! Царь! Это опять ты?!" Но никто не отозвался из темноты. Тогда Аолен и Балдур одновременно, не сговариваясь, шепнули заклинания, каждый свое. Два огненных шарика взлетели к потолку: белый, весело переливающийся — эльфа, и зловещий, багровый — колдуна. Но намного светлее от них не стало.
И тут Хельги, подумав, что негоже грозному демону отставать от простых смертных, решил последовать их примеру. Благо из недр памяти удалось извлечь подходящее заклинание… Извлечь, но не применить как следует! Вместо аккуратного шарика с раскрытой ладони демона полыхнул огненный столб, рассыпался снопом колючих искр. Угольки, догорая, зашипели на влажном песке. Резко пахнуло паленой шерстью.
— Ты бы прекратил свои магические опыты, пока мы еще живы! — сердито посоветовала сестра по оружию, смахнув пепел с волос.
Горе-демон пристыжено вздохнул и спрятал руки за спину.
— Кто-нибудь знает, отчего нас сюда занесло? — осведомилась сильфида. — Вроде бы Хельги ничего не желал.
— Желал, — возразил тот. — Я выразил пожелание в письменном виде. Вот! — Он протянул дневник.
Энка пробежала страницу глазами и спросила обвиняющее:
— Ну и где же тогда Отшельник?!
Грот был невелик, шагов пять-шесть в поперечнике. Спрятаться в нем было решительно негде. Да и не стал бы Отшельник скрываться от старых знакомых. Просто его тут не было. Ни его самого, ни следов пребывания вроде кострищ или пожитков. Совершенно необитаемый грот.
— Ничего удивительного, — рассудил Аолен. — Хельги главным условием поставил укрытие, а Отшельник был упомянут в дополнение. Поэтому первое пожелание исполнилось, второе — нет.
— А вас не интересует, почему оно в принципе исполнилось? — странным голосом спросил колдун.
— Да это все Царь Народов! — пренебрежительно махнул рукой Эдуард. — Он всегда так делает. Помнишь, мы рассказывали…
Но Балдур на эти слова только усмехнулся:
— Хочешь сказать, что я, дипломированный черный колдун, не почувствовал бы присутствие неупокоенного духа?
— А разве ты не почувствовал?! — резко обернулся Аолен.
— Вот именно! Голову даю на отсечение, ваш Царь тут совершенно ни при чем! Нас переместило нечто иное! Какая-то безличная магия…
— Наверное, это сам Хельги сделал. Должен же он когда-то стать настоящим демоном?
— Не обольщайся! — поспешил разочаровать Орвуда Хельги. — Я этого не делал.
— Сделал. Случайно, неосознанно переместил.
— Не перемещал! Я еще из ума не выжил! И действия свои контролирую!
— Ну это еще как сказать…
…Пока они спорили и гадали, погода на улице переменилась. Дождь так и не начался, гроза прошла стороной. Серое небо сделалось бархатно-черным и звездным. Из-за уходящих туч выкатилась луна, заглянула в узкий лаз грота…
Люксограмма вспыхнула на противоположной от входа стене. Высветились мелкие светло-голубые руны, не человеческие, что легли в основу современной письменности, а древнеэльфийские. Такие были в ходу тысячелетия назад, в эпоху Старых Царств и ранее. Теперь их забыли все, включая самих эльфов. Если бы не Меридит с ее лингвистическими познаниями, содержание селенограммы так и осталось бы тайной.
"Приветствую вас, дорогие друзья мои, — торопливо читала диса. — Ежели зрите вы сие послание, значит, меня, известного вам под именем Отшельник, теперь нет на этом свете. Но не печальтесь. Я исполнил свое предназначение и с легкой душой покидаю мир смертных. Я смог одолеть силу идолов моего народа, и злые боги наши, Умран и Эрда, более не угрожают живущим ныне. Не будет страшной войны бессмертных.
Но со смертными воевать вам — Стражам, Наемникам Судьбы. Вам обуздывать полчища нежити, вам смирять древнюю магию черных камней. Не ищите корень зла на острове — его здесь нет. Держите путь к востоку, на большую землю. Найдите Чужого — это он сеет смерть в ваших землях. Камень Ло в его руках. Он не ведает, что творит, и тем страшен. Но тем же и слаб.
Засим прощайте, друзья мои. Сказать вам более хотел бы, да не вправе. Такова воля Сильных мира сего. Увидимся ли мы еще когда-либо, не знаю. Но уповаю, что нескоро, хоть и был бы рад встрече с вами и благодарен Судьбе, что однажды нас свела.
149 
