100 
– Ох, что ещё? – недовольно обернулся он, хотя прекрасно знал, что.
Ну, не могли, не в силах были коренные обитатели несчастного Церанга допустить, чтобы зря пропало столько отличной одежды! И ещё сапоги, да не простые – кожаные! Совсем новые, между прочим! Убитые их и года не относили!
– Мы уже таскали с собой ваши пожитки, – сердито напомнил Гвейран, наблюдая за процессом раздевания. Он здорово нервничал – на дороге в любой момент могли появиться посторонние. – И чем это кончилось? Топью! Мальчики, ну, честное слово, не надо нам лишнего барахла!
– Нам не надо – человеку пригодится, – резонно возразил Верховный цергард Федерации, кивнув на квандорца. Но тут же передумал. Не от жадности, конечно. Просто ему пришёл в голову новый план. – А знаете что? Давайте-ка мы в него переоденемся. Хватит разгуливать монахами, побудем немного квандорскими полицейскими. Нам это сейчас выгоднее.
– Слушаюсь! – просиял агард. Его, с детских лет привыкшего к мундиру, уже тошнило от гражданского тряпья. А тут хоть и вражеская, а всё-таки форма.
Наскоро притопив полуголые тела, занялись переодеванием. Результат получился не очень. Гвейрану чужая форма оказалась узковата в плечах и коротковата в щиколотках. Агарду Тапри – наоборот, пришлось закатывать штанины и рукава. Эйнеру по длине пришлась, вроде бы, в пору, но висела как на вешалке. Но это было ещё полбеды. Квандорец взглянул на него, чтобы оценить результат, и вдруг принялся рассматривать очень пристально. При этом он как будто не верил собственным глазам: приблизится, отойдет, опять приблизится, помотает головой, отгоняя наваждение…
– Ты чего? – забеспокоился объект его внимания. – Неужели, так плохо сидит?
– Сидит?… А-а… нет… – промямлил полицейский, и вдруг, решившись, выпалил ошеломленно: – Да ло-у-пни мои глаза, если ты не арингорадский цергард!!! Я в газете видел!!!
Некоторое время они взирали друг на друга молча. Потом Эйнер спросил пристыжено, словно речь шла о каком-то тщательно скрываемом, но всё-таки проявившемся наружу недостатке:
– Что, так заметно?
– Пока ты носил монашеское – был незаметно. А как форму надел… – квандорец развёл руками, типа, уж извини.
– Вот чёрт! Обратно, что ли, переодеваться? – разоблачённый цергард бросил полный отвращения взгляд на кучку серого монашеского тряпья, и решил. – Да, ладно! Сойдёт. Своине выдадут, а для людей мы все на одно лицо.
…Ах, как же наивны и недальновидны те политики Церанга, что отрицают теорию всемирного заговора! Как слепы социологи-наблюдатели Земли, прозевавшие столь яркое явление!
Это был именно он – всемирный заговор.
Начало ему положили три мальчика-диверсанта, лёжа в тёплой зловонной жиже набарских болот, угрызая один плесневелый сухарь на троих. Один из них очень скоро получил пулю в лоб, на этом его историческая роль была исчерпана. Но двое других остались живы. Они смогли довести задуманное до конца. Поделить мир на своихи чужих.
И сохранить это в тайне. Даже интересно, что было бы с военачальниками воюющих государств, если бы они вдруг узнали, что солдаты их, из числа «детей болот», уже несколько лет подряд не стреляют друг в друга на поле боя? Что мутант-конвоир обязательно освободит мутанта-пленного, мало того, надо будет – собственноручно убьёт ради этого сослуживца-человека? Что круговая порука среди мутантов такая – насмерть друг за друга встанут, даже кровному родству предпочтут генетическое? И тайну эту умрут – а не выдадут. Потому что слишком слабы пока для войны с людьми, да и не нужна им война – зачем? Время погрязших в бесконечных сварах, изуродовавших родную планету, жестоких и жадных людей скоро пройдёт. Наступит время «детей болот». И войны прекратятся сами собой – странно, конечно, будет без них, непривычно, но ведь случались в истории такие периоды! Исчезнут государственные границы, в прошлое уйдёт голод и мор, все будут равны, все будут счастливы. Наступит совсем другая жизнь. Надо всего лишь дождаться, когда сменится поколение…
Тогда, лёжа в болоте под неприятельским огнём и сочиняя эту красивую теорию, они ещё не подозревали, что ей не суждено сбыться так легко, что их поколение – последнее.
– Неужели вы так ненавидите людей? – неприятно поразился Гвейран, почему-то именно с людьми, а не с мутантами Церанга себя идентифицируя. Из-за внешнего сходства, что ли?
100 
