101 
– Да кто их ненавидит? – вяло откликнулся цергард Эйнер. Возбуждение боя прошло, навалилась усталость, вернулась вчерашняя боль. Говорить больше не хотелось, но пришелец был достоин ответа. – Это не мы их – они нас отвергли. Нас в лучшем случае жалеют, в худшем – стыдятся и сторонятся.
– Вот-вот! – подал голос квандорец. Ему тоже пришлось получить свою долю шокирующей информации, он долго молчал, переваривя её, и только теперь смог заговорить, но очень мрачным и хриплым голосом. – У вас в Арингораде ещё ничего… Вон – он кивнул на Эйнера подбородком – даже цергард из нашихесть. А в Кавандоре вообще глухо. «Болотные» для людей – второй сорт. Частичное ущемление в правах. Образование не выше пятого уровня, должности занимать не можем, перспектив по службе никаких… Спасибо, хоть не кастрируют при рождении, как генетических уродов… Хотя, теперь это уже не так важно… – он снова умолк, подавленный. Нелегко пережить крушение Великой Надежды. И поверить в чудесное спасение из Космоса – тоже нелегко. Требуется время, чтобы привыкнуть.
…Поменявшая владельцев «торонга» резво колесила к Воргору по пустынной дороге. Редко-редко попадались навстречу тягачи с прицепами, крытыми камуфляжным брезентом. Шли легко, холостым рейсом, оставив весь груз на передовой. В переднем окне были видны лица водителей, на полицейский транспорт они поглядывали с опаской. Полицейских в Квандоре (да и не только в нём) не любил никто, даже тот, кто не знал за собой никакой вины. Потому что никогда не угадаешь, из-за чего они прицепятся. Остановят, начнут копаться в сопроводительных документах, шарить по прицепу в поисках скрывающихся дезертиров, вынюхивать под днищем контрабанду. И не докажешь им ничего на слово, и не отпустят, пока всю душу не вымотают… Водители были рады, что «торонга» проехала мимо.
«Пока всё идёт неплохо» – думал про себя Гвейран, стараясь выдать желаемое за действительное, ради самоуспокоения. На самом деле, хорошего было маловато. Цергард Эйнер расслабленно полулежал на заднем сидении, бледный и тихий, даже не верилось, что всего лишь час назад он так лихо расправился с тремя здоровыми крепкими мужиками. Впереди отчаянно чихал и шмыгал носом агард Тапри – похоже, простудился в сырой камере. В дорожной аптечке нашлись нужные препараты, и Гвейран накачал ими спутников до отказа, но подействуют или нет – уверен не был. Лекарства, рассчитанные на людей, мутантам порой не помогали. Не дай бог, свалятся оба – что тогда с ними делать?
Квандорец за рулём был подавленно молчалив. Он упомянул в разговоре: дома, в провинции Ксур, его ждёт девушка. Ждёт и верит: когда-нибудь он вернётся, и у них будет настоящаясемья. По заповедям Трёх Создателей, каждый человек должен родить не менее трёх наследников… Неужели, «дети болот» и впрямь отринуты богами, если по природе своей лишены возможности следовать их законам?…
Время летело быстро, обратный путь почему-то всегда кажется короче. Или это водитель гнал машину быстрее, чтобы как можно скорее от неё избавиться? Вместе с цергардом Эйнером они придумали такой план: «торонга» будет затоплена, не доезжая до Выргра. Дальше лазутчики снова пойдут пешком, по бездорожью, благо, субстрат позволяет. А Меграду – так зовут водителя – вернётся в свой отдел, перемазанный тиной, и доложит начальству о гибели всех пассажиров, как заключённых, так и конвоирующих. Якобы, машина подорвалась на старом бронзожьем фугасе или арингорадской мине, потеряла управление, сошла с насыпи в топь, и только водителю по счастливой случайности удалось выбраться. Несчастные же его сослуживцы потонули вместе с божьими людьми, коих самоотверженно пытались спасти, но не успели освободить от оков, и разделили их горькую судьбу.
Вымышленная история эта звучала вполне правдоподобно. По словам квандорца, похожие случаи в их отделе уже имели место, и не раз. С одной лишь разницей: заключённые тонули, но конвоиры, как правило, оставались, живы, если только их не убивало на месте взрывом. Но это уже детали. Меграду уверял, что легенда безупречна, и всё, что надо в ней предусмотрено. Он даже в тине вывалялся загодя, чтобы успела подсохнуть, не выглядела свежей. Так и вёл машину, грязный по пояс. Цергард Эйнер был боле критичен. Воспитанный атеистом, он не понимал, с какой это радости конвоиры стали бы нырять вслед за монахами, собственной жизнью ради них жертвовать? Не проще ли сказать, будто их убило осколками?
101 
