23 
— Слушай, Август, — сказал пристав мягко. — Меня ты не бойся, ты не совершил ничего серьезного. Теперь ты можешь идти, и при первой же возможности попросись к добрым людям. Теперь все будет хорошо.
Пока он снимал цепи, Свег дружелюбно продолжил:
— А твои наездницы, ужасные дамочки, тебе не надо их больше опасаться. Они свое получат за то, что держали тебя в заточении против твоей воли. Они совершили и кое-что похуже, только что они попытались убить вот этих двух молодых людей. Такое не останется безнаказанным.
Август осмелился на неуверенную, нервную улыбку при мысли о том, как будут наказаны его всадницы-мучители.
Они сидели в бричке. Уже наступило утро, облака тумана клубились над болотом и у реки в долине.
Сестры были взяты с поличным. С привидениями было покончено.
Бенедикте ехала молча. Ею овладела усталость, мысли разбрелись. Она была весьма сконфужена рассказом Августа о женщинах и не смела смотреть в сторону Сандера Бринка.
Он тоже молчал. То ли устал, то ли по другим причинам, она не знала.
Когда показалась деревня, пристав Свег вздохнул и сказал:
— Ну вот, одно дело сделано. Теперь займемся нашим покойничком.
Бенедикте была не в настроении шутить.
— И амулетом, — сказала она коротко.
— Да, — поддержал ее Сандер, встряхнувшись. — Если бы мы не вошли в этот страшный дом, мы бы не нашли то, что было у Сисель в кармане. И поскольку они так явно совпадают, амулет и символы на спине у мертвого, нам следует поговорить с девочкой.
— Ты прав, — сказал Свег. — Нам необходимо знать, откуда она это взяла. Он вытащил медальон.
— Так значит, ты не можешь дотронуться до него, Бенедикте? Он жжется?
— Да. Он… заражен чем-то.
— Что ты имеешь в виду?
Она не могла рассказать о волшебном корне мандрагоры, о том, что он сильно завибрировал в тот момент, когда она обожглась об амулет. Не сейчас. Может быть, позднее. Поэтому она сказала только:
— Он опасен. Я думаю, он… Сандер Бринк вмешался:
— Подлинный?
— Нет, об этом я ничего не знаю. Мне кажется… злой.
Бринк взял медальон у пристава и принялся его изучать.
— Я тоже не могу утверждать однозначно, подлинный он или нет. Но в его злой силе у меня нет никаких сомнений. Собственно, это и не медальон, это брактеат.
— А это еще что такое? — спросил Свег. Сандер улыбнулся.
— Вы хотите выслушать лекцию?
— Нет, ради Бога! Обрисуй коротко!
— Это будет нелегко, но я попробую. Во время большого переселения людей до Севера дошли отголоски Римской империи. Тогда-то у нас и появились брактеаты. Частью это были монеты, частью украшения-подвески из тонкого, благородного металла, чеканенные лишь с одной стороны, обычно с изображением Цезаря…
— Но не этот, — сказал Свег. — На нем только масса закорючек.
У Сандера были такие красивые руки, тонкие и чувствительные. Бенедикте была совершенно очарована ими, она смотрела, как они вертели этот… как он его назвал? Брактеат? Какой он умный и образованный!
Он, возможно, заметил ее взгляд, потому что спросил дружелюбно:
— Тебе не холодно, Бенедикте?
Его голос был словно самый мягкий бархат, так ей показалось. Девушка была просто счастлива от подобной предупредительности, поэтому смогла лишь покачать головой. Сандер мимолетно улыбнулся ей.
Он продолжил лекцию для пристава:
— Да, на нем множество символов. Потому что он изготовлен у нас в Норвегии, но под влиянием римской традиции. Эти руны обладают колдовской силой, а особенно символическая фигура: две птицы, повернутые клювами друг к другу.
Пристав Свег помолчал секунду, пока инстинктивно натягивал поводья на крутом спуске. Бенедикте покрепче схватилась за край повозки.
Местность снова выровнялась.
— Руны с колдовской силой? — сказал Свег. — Почему ты так думаешь?
— По двум причинам, — ответил Сандер Бринк. — Сперва Бенедикте обожглась о брактеат. К тому же на нем руны разрушения. И некоторые другие зловещие символы.
— А мы можем найти объяснение этому? Я не понимаю!
— Черт возьми, — улыбнулся Сандер. — Вот, смотрите…
Они склонились над круглой, бледной пластинкой брактеата. Бенедикте даже почувствовала тепло щеки Сандера, настолько близко они сидели. Ошеломляющее, фантастическое чувство!
23 
