– К…каких дали… – Хенсхен снова оробел.
А Йорген счел себя оскорбленным.
– Так и при вас, ваша святость, я смотрю, не динсты в рясах состоят! У кого души нет, так и греха на ней тоже нет. А у этих, – он кивнул на ифийцев, – у каждого грехов на целый Хольгард наберется!
– Гы-гы! – сказали ифийцы, очень довольные такой высокой оценкой их «заслуг».
– Разговорчивое ты, чадо… – осуждающе покачал головой хейлиг. И обернулся к своим: – Ладно, пропустить.
В общем, вывернулись на этот раз. Повезло.
Закат застиг путников возле городка Зиппль. Вид на него открывался с высоты речного обрыва и ничего хорошего не сулил: город был маленьким, беспорядочным, скучно-серым. С трех сторон его ограждали стены с башенками, обвалившимися не от времени или вражеского удара, а из-за плохой кладки. Естественной границей южной оконечности служила река Зиппа, достаточно широкая и для того, чтобы ночная тварь не могла через нее перебраться, и для защиты от врага смертного.
Соваться в город было чистым безумием, считал Йорген. Но пришлось: еда кончилась, обувь, предназначенная для верховой езды, вдруг стала очень быстро рваться, Мельхиору нужно было сменить старую, честную рясу на новую, еретическую, чтобы лишних вопросов не возникало, а главное – Семиаренс надеялся выведать у людей, что ждет их в Мольце, какая там обстановка.
– Как дураки! – сердился Йорген. Что-то дурное происходило с ним в последнее время: день ото дня настроение становилось хуже и хуже, все вокруг вызывало непривычное раздражение, которое не всегда удавалось скрывать. – Сначала блуждаем по бездорожью, от каждого прохожего шарахаемся, потом вдруг лезем прямо в город, еретикам в лапы. Где логика?
– Мы прятались, потому что не знали, как во Фриссе относятся к инородцам, – пояснил альв. – Теперь стало ясно, что охота на нелюдей пока не открыта, значит, большой опасности нет.
– А ничего, что охоту на колдунов пока еще никто не закрывал? – усмехнулся ланцтрегер, одолеваемый дурными предчувствиями.
И узнал, что выявить колдуна способен только другой колдун, а таковые, если и сохранились во Фриссе и даже если нашелся среди них ренегат, согласившийся служить новой вере, то уж наверняка его держат где-нибудь в столице, а не в паршивом придорожном городишке, имеющем всего-то два храма – вон они высятся над рядами бедных домишек под тростниковыми крышами. Доброго слова не стоит Зиппль, даром что считается городом, а на деле – большая деревня, где все знают друг друга в лицо и колдунов жгут по знакомству, по доносу.
– Если уж те, в лесу, нам поверили и отпустили, то горожане и подавно не тронут. Ведь с нами яйцо.
– А, делайте что хотите, – махнул рукой Йорген и отвернулся. Он был зол на весь свет. С чего бы это? «Должно быть, у меня стал портиться характер, – решил он. – Говорят, это возрастное».
Глава 25,
в которой Легивар вновь практикует некромантию, гулящие девки играют в карты, а Йорген живет на крыше
«Занес же вражий дух меня
На распроклятую квартеру!»
А. С. Пушкин
Переправа прошла спокойно. Лодочник – угрюмый молодой кнехт, одетый стражником и призванный, как видно, эту роль исполнять (кого попало в город не пущать, через реку не перевозить), на деле ни о чем их не спросил. Греб молча, изредка поплевывая в воду, всем своим видом демонстрируя полнейшее безразличие к окружающему миру в целом и к нанимателям своим в частности. Кальпурций нарочно, из любопытства, сунул ему денег чуть не вдвое больше запрошенного. Тот даже не взглянул, молча сгреб в карман, буркнул что-то, должно быть означавшее благодарность, отвернулся спиной. Он свою работу сделал – больше его ничто не интересовало. «Странный тип, – подумал Йорген. – Вот и я, должно быть, таким сделаюсь с возрастом, к тому все идет».
Изнутри Зиппль выглядел ничуть не лучше, чем снаружи. Не было и большой разницы с Лупцем. Только размерами и отличался – меньше был раза в три. А в остальном… Те же пыльные улицы с домами в два этажа, сложенными вкривь и вкось из кусков серого, плохо обработанного песчаника. Те же высоченные глухие заборы – непонятно, что горожане за ними прячут, какие безобразия? То же грязное гостиное заведение с дурной кухней и плохой обслугой комнат. Хозяин сразу предупредил, честно: «Комнаты свободные имеются, только у нас, господа, клопы».