164 
– Точнее, точнее цельтесь! – подбадривал некроманта вампир. – А то все труды насмарку!
Старик уже не просто дрожал – его колотило. Он держал нож обеими руками, но выписывал им такие круги, что на груди у Лёна нужно было рисовать не точку, а мишень со значениями очков.
– Слушайте, я что, сам должен на него насадиться? Ну скорее, у вас опять острие остывает, чернеет! Кстати, а вы знаете, почему такие обряды советуют проводить как можно быстрее?
Некромант злобно заскрежетал зубами, не поддаваясь на провокации вампира и силясь преодолеть напор ветра.
– Да потому, – невозмутимо продолжал Лён, – что ни одна заговоренная цепь не удержит меня больше десяти минут.
В ту же секунду цепь на его правой руке звеняще лопнула посередине, обруч на запястье порвался, как гнилой бинт, и вампир, недолго думая, замахнулся и саданул некроманта болтавшимся на руке обрывком. Лысый череп издал гулкий звук, старичок закатил глаза и повалился на спину, смахнув горшок со стола. Угли раскатились по полу.
Валдаки, до сих пор молча стоявшие у стены, похватали свои мечи и булавы и кинулись к жертвеннику. Лён забился в оковах, как карась на раскаленной сковороде. Было слышно, как трещат расходящиеся звенья. Еще пять секунд, и вампир оказался бы на свободе, но у него не было даже одной – валдачьи булавы взметнулись над головой Лёна, а очнувшийся старик с протяжным стоном поднялся на колени, потирая ушибленный висок.
– Мама!!! – бездумно завизжала я от отчаяния.
Дверь вздрогнула и вылетела из каменного проема вместе с косяком, прихлопнув только-только начавшего оживать некроманта. В комнату ворвалась разъяренная мантихора. Маньку, нашу ласковую кису, она напоминала весьма отдаленно! Взъерошенная шерсть и расправленные крылья делали ее раза в три крупнее, вечно удивленная мордашка обернулась демонической харей, в составе которой особого внимания заслуживали горящие глаза и истекающие слюной клыки. Уши были прижаты к голове так плотно, что казались двумя черными полосками, а между ними угрожающе раскачивалось жало. Казалось, Манькин хвост живет отдельной жизнью: он извивался, сжимался, делал ложные выпады, как потревоженная кобра в капюшоне из распущенной кисточки.
Валдак обернулся. На тупой морде отразилось безграничное удивление, быстро сменившееся сосредоточенной жаждой убийства. Пригнувшись, он прочертил воздух белой полосой лезвия, тонко свистнувшего перед самым носом верткой кисы.
Не мудрствуя лукаво, Манька рявкнула ему в волосатое пузо. Звуковая волна эффектно прокатила валдака на гребне и впечатала в стену как раз под оленьими рогами. Рога упали сразу, валдак – немного погодя, оставив после себя четкий оттиск.
Второй валдак попятился к двери, но третий был не робкого десятка – раскрутив булаву над головой, он запустил ею в оскаленную звериную морду.
Манька ловко поймала булаву, подержала в пасти, как тросточку-поноску, рыча и злобно подрагивая хвостом, а потом чуть сильнее сжала челюсти и выплюнула срединную часть стальной ручки. Концы упали сами. Внушительная демонстрация силы повергла врагов в ужас. К моему восторгу, валдаки умели бегать не только по полу, но и по стенам, и даже по потолку, чего я никак не ожидала от столь крупных и неуклюжих существ! На потолок Манька не претендовала, ей трудно было махать крыльями в низкой, загроможденной вещами комнате, но все, что можно было разбить или уронить, она разбила и уронила. К счастью для валдаков, Манька повела себя как неопытная кошка – погнавшись за тремя мышами сразу, не сумела поймать ни одной. Притомившись и загнав валдаков на стеллажи, киса прохаживалась под ними с таким жутким шипением, что кровь стыла в жилах.
Тем временем Лён успел расправиться с цепями, обшарить карманы бесчувственного старикашки, найти в оных ключи и разомкнуть наши оковы. Самому вампиру обрывки цепей вроде бы не мешали, да и время поджимало.
– Сматываемся отсюда, и быстро! – скомандовал он, указывая на дверь, вернее, на сменившую ее дыру. Ураган, воронкой расходившийся из тучи, не утихал. Отражающиеся на алтаре руны дымились, все до единой сменив цвет на черный.
– Очень быстро! – поправила я, разминая ноющие запястья. – Потому что любая магическая сила, призванная, но не использованная, со временем переходит в ударную волну!
164 
