168 
И тут же вспомнила.
Это было солнце. Желтое, яркое и по-осеннему колючее. Оно стояло в зените, и если бы Лён не лежал на мне мертвым грузом, я бы смогла разглядеть и облака в голубом небе, и облетевшие деревья, и шпиль башни телепортации, и остолбеневшего Учителя с неизменным посохом в руке, а также группу будущих коллег с тяпками и большими плетеными корзинами. Лён осторожно поднял голову. Мелкие камешки и пыль градом посыпались с его спутанных волос. Рядом, как зомби из могилы, восстал из груды камней несколько потрепанный Вал. Встряхнувшись, тролль бесцеремонно поднял вампира за шкирку, и я наконец-то узрела все вышеозначенное. Кроме капусты. Прекрасной, белокочанной, селекционной капусты, на уборку которой была брошена группа адептов с наставником во главе. Потому что гряда, на которой она произрастала еще минуту назад, была по колено засыпана щебнем.
Кажется, я слегка перестаралась. Вместо того, чтобы перенести себя и своих спутников за пределы катакомб, я перенесла всю пещеру… на Школьный двор.
Благоговейный ужас на лицах коллег, включая Учителя, был мне высшей наградой.
Лекция 19
Заключительная
В жизни любого из нас бывают моменты, когда хочется провалиться сквозь землю, сгореть дотла, рассыпаться прахом и развеяться по ветру. Увы, без диплома Школы Чародеев, Пифий и Травниц это практически невозможно.
Стоя перед Учителем, я страстно мечтала о дипломе. Выходя из кабинета, Лён подмигнул мне, но, даже зная, что конфликт, скорее всего, улажен, я не могла совладать с дрожью в коленках. Магистр смотрел куда-то в окно, лицо у него было задумчивое, отрешенное. Это насколько же Учитель должен быть зол, чтобы не выказывать своего гнева! В таком состоянии я его еще не видела и больше всего на свете не хотела видеть сейчас.
– Он забрал камень? – спокойно спросил Магистр.
За окном летали чайки. Они всегда появлялись с наступлением холодов, кружили вокруг Школы с жалобными криками, словно прощаясь с кем-то. Изобретательная людская молва величала их душами погибших магов. «Души» не гнушались объедками с помойки и вполне материально загаживали крыши.
– Да, – голос предательски дрогнул.
– Хорошо… Ну что ж, иди… Напишешь отчет по форме командировки, в пятницу разберем на Совете.
Я не могла поверить своим ушам! Учитель не подавал виду, что сердится, потому что несердился!
– А разве меня не отчислили? – вырвалось у меня.
– Что еще за ерунда? – Учитель грозно сдвинул брови. – Кто тебе сказал?
– Я сама слышала… ну, проходила мимо… случайно… – окончательно смутилась я. Учитель смотрел на меня, удивленно сдвинув брови.
– Глупая девчонка, что ты себе вообразила? Никто тебя не собирался отчислять. Да, шел разговор об отчислении трех адептов – неизбежный постсессионный отсев. Уж взялась подслушивать, так делай это с толком, глупышка. Иди, пиши отчет.
Я помялась вокруг стола, но Учитель демонстративно отгородился от меня одной из бумажек и сделал вид, что читает.
Меня с новой силой обуяла тоска по диплому. Теперь уже не ради уклонения от разговора с Учителем, а чтобы не дать уклониться ему.
Лён уехал этим же вечером.
Мы стояли во дворе, ежась от пронизывающего осеннего ветра, и не знали, что сказать друг другу. Я не хотела, чтобы он уезжал. Он не хотел уезжать. И мы оба понимали, что расставание неизбежно.
Огонек, каурый жеребчик, выделенный Школой взамен Вольта, похрапывал и беспокойно пританцовывал под вампиром.
– Приезжай в Догеву на практику, – еще немного помолчав, сказал Лён.
– Ты это серьезно? – недоверчиво спросила я. На практику адептов обычно отправляли по дальним селам, группами по два-три человека, где они отрабатывали навыки волшбы и писали диплом по результатам работы. Конечно, Догева была куда лучше каких-нибудь там Малых Треухов с ящурными коровами.
Он кивнул:
– Присылай документы. Подпишу.
Молчанию не дал возобновиться подоспевший Вал, радостно заоравший издалека:
– А, вот ты где, упырь! Я уж думал, что свалишь, не попрощавшись!
– Прощай, – в голосе Лёна звучала ирония.
Я тоже сомневалась, что троллем двигает бескорыстная сентиментальность.
168 
