501 
Чем выше полная луна поднималась над кладбищем, тем меньше находилось охотников составить ему компанию. Последними посетителями раскопок были мы со старостой.
– Вот вам, господин хороший, слезы девичьи, самые что ни есть горючие. – Староста протянул Наваре склянку сомнительной чистоты, до середины заполненную мутноватой жидкостью.
– Настоящий самогон, – попытался пошутить Навара, но под грозным взглядом рыжебородого осекся и бережно принял сосуд с драгоценной влагой.
– Можете гордиться собой, Навара, – добавила я, выждав, пока староста удалится на безопасное расстояние. – Из-за вас рыдала вся женская половина деревни, включая столетних бабок. Я своими глазами наблюдала, как они полной грудью вдыхали стратегические запасы шинкованного лука.
– Лучше скажите, долго мне еще тут околачиваться?
– До первых петухов. Нет, до третьих, Так оно вернее будет! – мстительно поправилась я.
Навара смачно ругнулся:
– Утром я натравлю на вас всю деревню!
– Утром меня уже здесь не будет, – ухмыльнулась я.
– Госпожа ведьма, я вас ненавижу, – торжественно заявил Навара, поворачиваясь ко мне спиной и возобновляя раскопки.
– Взаимно, – с достоинством ответствовала я, удаляясь.
* * *
Очень недовольная собой, я долго не могла уснуть.
Где он может быть? Что из себя представляет? Насколько опасен?
В избе было тихо. Хозяева уже улеглись, замолчал наконец младенец в люльке, и качающий его мальчик на цыпочках прокрался к печи и шмыгнул под одеяло. Возможно, я бы и заснула, но очнувшийся Ревер застонал и попросил воды. Я накинула куртку, зажгла свечу и, зачерпнув теплой воды из стоящего на припечке горшка, присела на стул возле кровати больного. Пока он пил, осмотрела свою работу и осталась довольна – опухоль заметно опала, и рыцарь уже немного шевелил пальцами.
– Ревер, расскажите мне про упыря, – попросила я. – Вы его видели?
– Нет.
– А зачем пошли на кладбище? Неужели вы тоже верите в байки о самозакапывающихся мертвецах?
– Я увидел там кровь.
– В смысле жертвы?
– Нет, трупы нашли в разных местах деревни, один даже за околицей, да вы и сами это знаете, если расспросили местных. Я увидел пятно свежей крови сразу за кладбищенской оградой, на нетронутом снегу. Кровь словно капнула с дерева, но на дереве не было ни упыря, ни дупла, в котором он мог бы скрываться днем.
– Это была человеческая кровь?
– Да, у меня есть специальный амулет для таких случаев. Пятно выглядело так, словно упырь перепил и срыгнул часть крови, чтобы облегчить полет.
– Вполне вероятно. А ночью вы не заметили ничего подозрительного?
– Нет, ничего. Как я мог заснуть?1
– А вы помните, как засыпали?
– Нет… впрочем… сон накатил очень быстро, можно сказать, внезапно.
– Спасибо, теперь у меня есть хоть какая зацепка… О леший! Там же Навара!!!
* * *
Наспех одевшись, я с пылающим факелом в руке ворвалась на кладбище.
Меня поразила стоящая там тишина. Я всегда считала себя выше суеверий, но тут мне показалось, что на могильных плитах как-то подозрительно мало снега – а ну как отъедут со скрипом в стороны да как вынырнут из земли костлявые ручечки в обрывках белого савана?!
– Эй, Навара! – заорала я что есть мочи.
У ямы, не слишком выросшей со времени последней инспекции, никого не было. Только торчал из сугроба черенок лопаты. На всякий случай убедившись, что в сугробе никого нет, я растерянно огляделась по сторонам.
– Навара! Где вы? Вот леший…
– Ну здесь я, – неприязненно отозвалась серая тень, выходя из-за дерева. – Неужели вы думали, что я ночь напролет буду заниматься раскопками исключительно ради пламенной любви к труду?
– А я думала, что тунеядство и мороз – вещи несовместимые, – парировала я, подавляя облегченный вздох.
– У меня есть чем погреться. – Навара продемонстрировал мне плоскую фляжку и, свинтив колпачок, отхлебнул пару глотков. – Все ходите, контролируете? А может, сами хотите покопать? Уверяю вас, это интереснейшее занятие.
– Глядя на вас, что-то не верится.
– Чем же в таком случае вызван столь поздний визит?
501 
