35 
— Здравствуйте, Глеб Глебыч! — громко поздоровался с ним Гений.
— Привет, — кисло ответил Поддувайлов. — Чего тебе? Хотя дай я сам догадаюсь. Кому-то из этих варваров, напрочь лишенных чувства прекрасного, надоела хорошая музыка и тебя прислали попросить меня заглохнуть? Но пусть не надеятся — искусство бессмертно!
— Нет, Глеб Глебыч, не угадали! Вы играете чем громче, тем замечательнее! — польстил ему Егор. — Я вот по какому вопросу. Мы с ребятами поспорили, сколько… э-э… симфоний у Бетховена. Вот и решили у вас спросить, как у специалиста.
Поддувайлов наморщил лоб.
— Я сейчас точно не помню, но во всяком случае пять симфоний у него точно имеется, — сказал он.
— Большое спасибо! Я так и думал, — Егор повернулся, чтобы уйти, но вдруг воскликнул: — Ой, у вас на голове муха сидит!
Он размахнулся кувалдой и огрел Поддувайлова по макушке. Тот сперва отшатнулся, а потом посмотрел на Егора как на круглого идиота, которому уже ничего не поможет.
— Ну как, прибил? — спросил трубач с бесконечным терпением.
— Нет, улетела, — отвечал Гений.
Поддувайлов покрутил пальцем у виска и захлопнул дверь.
Егор перевел дыхание и посмотрел на датчик, стрелка которого осталась абсолютно неподвижной. С площадки, олицетворяя собой немой вопрос, высунулись головы Федора и Дон-Жуана.
— С Поддувайловым всё хоккей. Аттилой здесь и не пахнет, — сказал Егор. — Следующий на очереди жилец квартиры No 2 — Влобышев. Кто вытащил Влобышева?
— Я! — уныло сказал Дон-Жуан, забирая у него кувалду.
Он представил здоровенного мрачного штангиста, и настороение у него резко пошло вниз, как вдруг спасительная мысль осенила его. Крикнув: «Я сейчас вернусь!», Дон-Жуан быстро побежал вверх по лестнице.
— Ты куда? Струсил, что ли? — крикнул ему вслед Федор.
Но Дон-Жуан уже не слышал его. Добежав до дверей квартиры No 4, как всегда незапертных, он толкнул их и вошел в коридор. Из комнаты остряка Кузьмы Хихикина доносилось монотонное бормотание. Дон-Жуану это показалось подозрительным. Он подкрался к дверям и заглянул в щель. На диване сидел Кузьма Хихикин. Сжимая ладонями виски, он раскачивался взад-вперед и что-то беспрестанно бормотал. Дон-Жуан вслушался и разобрал слова:
— … Лежат два червяка на дороге и спорят. «Тебя первого раздавят!» — «Нет, тебя!» — «Тебя!» — «Нет, тебя». — «Тебя-я-я-я!» — «Ну вот, я же говорил, что тебя-я-я-я!»
«Так вот в чем дело! Он разучивает анекдоты из сборника!» — осенило Дон-Жуана, и он едва не расхохотался. Вот значит откуда Хихикин черпал свои остроты!
Решив, что стоять в коридоре дольше не имеет смысла, Дон-Жуан постучал и заглянул в комнату. Хихикин поспешно захлопнул книжку и сунул ее под подушку.
— Чего тебе? — спросил он. — Не видишь, человек к лекциям готовится?
Впрочем уже через секунду Хихикин заметил в руках у Штукина-младшего кувалду и заинтересованно спросил:
— А эта фигня откуда? Из цирка?
— Нет, не из цирка. Это дуромер, последнее чудо техники, — сказал Дон-Жуан.
— Какой еще дуромер? — подозрительно спросил Хихикин.
— Измеритель мозговой активности. Стопроцентно определяет, кто умный, а кто дурак… — и Дон-Жуан постучал себя пальцем по лбу.
— Врешь! Нет такого прибора! — не очень уверенно сказал Хихикин. Он отобрал у Дон-Жуана кувалду и, заметив провод, снял у мальчика с пояса датчик.
— Ишь ты, действительно дуромер! А я думал, ты меня прикалываешь! И как эта штука работает? — спросил Кузьма.
— Запросто! Стукни меня кувалдой по макушке. Видишь, стрелка на месте? Значит, со мной все в норме. Я нормальный, так сказать, среднестатический человек. Ничего особенного. Вот если стрелка переместится — значит, личность незаурядная, талант или гений.
— Гм… — произнес Хихикин, изучая стрелку. — Гм… Ну-ка попробуем…
И он опасливо дотронулся кувалдой до своего лба.
— У! — обрадовался Хихикин. — Стрелка дергается! Я гений!
Дон-Жуан напрягся. «Неужели Хихикин?» — подумал он, бросая быстрый взгляд на датчик. Но стрелка сместилась только на одно деление. Это всего лишь означало, что Хихикин слегка с присвистом. Впрочем, об этом можно было догадаться и раньше.
— Классная штука! Надо еще кого-нибудь проверить! — завопил Кузьма. — Ты мне одолжишь на время свой дуромер?
— Само собой! — кивнул Дон-Жуан, которого такой расклад вполне устраивал. Он и отправился к Хихикину именно потому, что был уверен: тот обязательно клюнет.
35 
