.
Очередная сказка о Золушке 
184 
…эту гостью Кэри меньше всего хотела видеть. Но когда Фредерик подал визитную карточку, белую, аккуратную, одновременно и сдержанную, и изысканную, Кэри не посмела отказать.
И старый страх, сидевший где-то под сердцем, сдавил его.
— Пусть подадут чай, — дрогнувшим голосом велела Кэри. И почудилось сочувствие в глазах дворецкого, но он не произнес ни слова, поклонился и исчез.
Призрак.
В этом доме полно призраков, что прошлого, что настоящего. И Кэри вот-вот превратиться в одного из них. Нет, она умеет притворяться, когда это нужно.
Держать лицо.
И себя тоже.
Еще есть несколько секунд, чтобы встать перед зеркалом. Оно высокое, в рост Кэри, что хорошо. Вдохнуть и медленно выдохнуть, приказать себе успокоиться, кулаки разжать. Вытащить то, спрятанное в памяти, состояние, когда все будто бы происходит не с тобой.
— Раз-два-три-четыре-пять, — шепотом произнесла Кэри, и пальцами коснулась жестких губ. — Я иду тебя встречать…
Ее.
Чужую женщину, посмевшую явиться в дом Кэри.
…нельзя отдавать то, что принадлежит тебе, сестричка, — Сверр стоял сзади, слишком близко, чтобы Кэри чувствовала себя в безопасности. Он больше не пытался прикоснуться, но держал взглядом. И собственная обнаженная шея казалась беззащитной.
Нельзя отдавать.
Правильно.
— Мы ведь одной крови, — Кэри произнесла это шепотом, касаясь своего отражения. На стекле остались темные отпечатки пальцев. — Одной. Только я не безумна.
Кэри приподняла подбородок, еще раз окинув себя придирчивым взглядом. Быть может, и хорошо, что она столь тщательно готовилась к этому ужину. Девочка?
Нет. Девушка.
Платье строгих линий, оставляет обнаженными шею и плечи. Гридеперлевый шелк оттеняет белизну кожи, которая кажется почти прозрачной. И на ней узором, вязью выделяется цепочка.
Механическое сердце стучит. И прикосновение к нему придает Кэри сил.
Она готова ко встрече?
Пожалуй.
Лэрдис из Титанидов была… яркой.
— Добрый вечер, — произнесла она низким грудным голосом, и огоньки свечей затрепетали, потянулись к гостье, словно желая выразить свое ей почтение.
Высокая.
И стройная с фигурой идеальной, как манекен Ворта. Вечернее платье из нефритовой тафты, которая то отливала ярким золотом, и Лэрдис сама казалась золотой, ожившей статуей, то вдруг гасла, пряталась в мягких складках подола.
— Добрый вечер, — эхом отозвалась Кэри.
Неприлично разглядывать гостью так… долго? Открыто?
Плевать на приличия.
Идеальная талия, и высокая грудь, прикрытая дымкой кружев. Аккуратный воротничок почти касается изящных ушек, и черные жемчужины мерцают, манят прикоснуться. Жемчужная же фероньерка подчеркивает длину этой шеи. Волосы уложены по моде, мирсальской волной, но прическа эта выглядит естественной…
— Ах, милая, — Лэрдис протянула руки, и Кэри, словно во сне, коснулась атласных перчаток. — Понимаю, что явилась не вовремя, без предупреждения…
Почти дружеский жест, и губы целуют воздух у щеки.
Запах лаванды щекочет ноздри.
А белая эгретка в волосах Лэрдис покачивается…
— Но ты, должно быть, слышала, что не в моих привычках ограничивать себя, — Лэрдис разглядывала Кэри жадно, и в льдистых ее глазах виделось… презрение?
Нет, другое что-то.
Раздражение?
— А правила — это так скучно… — Лэрдис не спешила отпускать руки, и Кэри держалась. Соприкасались лишь кончики пальцев да юбки, но и этого было чересчур много.
— Могу я узнать, что привело вас…
— …тебя…
— …что привело тебя в мой дом?
— Твой ли? — Лэрдис резко опустила руки.
— Мой, — с улыбкой подтвердила Кэри. — Прошу, присаживайся. Я распорядилась подать чаю, надеюсь, ты любишь чай?
— Предпочитаю кофе.
— К сожалению, гостей я не ждала, поэтому не знаю, остался ли кофе…
— Помнится, Брокк весьма его любил, — Лэрдис устроилась в кресле.
Золотая холодная женщина.
Враг.
…Сверр ненавидел тех, кто прикасался к Кэри, утверждал, что на коже ее следом чужака остается запах. Это его бесило, и сейчас Кэри как никогда понимала брата.
— Мой муж изменил свои привычки.
— Или тебе так только кажется, — заметила Лэрдис, мило улыбаясь. И плеснула светом алмазная пыль ее эгретки, точно вызов…
184 
