25 
Под предлогом того, что ей надо «немного освежиться», Тарн осмотрела всю квартиру, даже заглянула в спальню Каза. Кровать была действительно очень большая, как и писала Эви. Тарн с ужасом представила себе, как Эви жадно отдается любой его ласке. И у нее сжалось горло.
Но именно такие мысли помогли ей преодолеть неожиданное очарование этого вечера и вспомнить, зачем она приняла приглашение.
— Итак, — сказал Каз, когда они шли к лифту, — вы прощаете меня?
Тарн удивилась:
— За что?
— За то, что я пригласил вас к себе. Когда вы приехали, у вас был испуганный вид.
— Ну, — она сделала глубокий вдох, — вряд ли. Ваши друзья просто очаровательны.
— Я рад, что они вам понравились. Вы их тоже очаровали. — Каз нахмурился. — И вдруг вы опять отдаляетесь. Почему?
У нее замерло сердце.
— Вы ошибаетесь.
Каз тихо проговорил:
— Докажите. — И обнял ее.
На секунду его лицо расплылось перед ее удивленными глазами, и тут же губы Каза накрыли ее губы. И не для мимолетного поцелуя, какого Тарн ждала и к какому привыкла. На сей раз Каз пришел, чтобы остаться.
В первый момент она собиралась упереться кулаками ему в грудь и оттолкнуть, потому что хотела совсем не этого. Но логика подсказала, что любое сопротивление может привести к тому, что Каз прекратит охоту, и Тарн не достигнет своей цели.
Кроме того, он держал ее так, что сопротивляться было бесполезно.
Его губы изучали ее губы по-прежнему нежно, но они были жаркими, решительными и настойчиво требовали ответа. Тарн видела в его глазах желание.
Каз сообщал ей, что устал ждать и готов сделать следующий шаг.
Понимая это, она позволила своим губам задвигаться — медленно и сладко, — отвечая ему робко и в то же время радостно.
И вдруг ее тело оказалось прижатым к нему, одна рука легла на плечо Каза, другая — на шею, и ее губы раскрылись ему навстречу.
Они ритмично раскачивались, руки Каза опустились на ее бедра, обняли еще крепче. Волна страсти захлестнула Тарн. Каз спустил платье с ее плеч и принялся целовать обнаженную кожу, наполняя женщину чувственным восторгом.
Тарн откинула голову назад и тихонько застонала от непривычного сочетания боли и наслаждения. Если он сейчас прижмет ее к стене, чтобы овладеть ею, она не сможет ему отказать.
И вдруг Тарн испугалась — так сильно, как никогда в жизни. Этот страх был сильнее, чем боязнь, что ее вернут в детский дом как ненужного ребенка. Прежде ей не приходилось испытывать ничего подобного — жгучей силы плотского желания, необходимости отдать и взять одновременно.
Но это все погубило бы. Она не имела права принести свои планы в жертву минутному наслаждению. Надо вернуть все на свои места.
— Каз, нет… — Ее голос звучал слабо и жалобно. — Пожалуйста… Я не могу…
Каз медленно, неохотно выпрямился. Он глубоко вздохнул, поправил платье Тарн, нежно провел пальцем по ее горячей щеке. И тихо спросил:
— Вы не хотите меня?
Она покачала головой, понимая, что лгать бесполезно.
— Тогда в чем дело? Может быть, кто-то когда-то был груб с вами? Обидел?
«Он еще спрашивает?! Где были его благородство и нежность, когда Эви…»
— Скажите мне, дорогая. Это тот тип в Штатах?
— Ховард? — Она даже имя вспомнила с трудом. — Нет. Как раз наоборот. Просто я… никогда… — Тарн запнулась и уставилась на ковер. — Смешно, правда?
— Вы слышите мой смех? — Каз помолчал. — Дорогая, девственность — не позор. А мне следовало бы догадаться. Это объясняет некоторые противоречия, которые меня удивляли. — Он опять обнял ее, привлек к себе и прижался щекой к волосам. — Могу я надеяться, что в обозримом будущем сумею добиться вас?
— Я не знаю. — Это была правда. — Я очень смущена.
— Значит, мне остается только ждать…
Тарн вспомнила его слова, его голос, и легкая дрожь пробежала по ее телу. Она вспомнила руки Каза, губы, движения. Ее дыхание участилось.
— Боже мой, — прошептала она, — ну почему именно Каз Брэндон заставляет меня испытывать такое? Ведь это он должен потерять рассудок от неудовлетворенного желания.
Теперь ей стало ясно: чтобы победить его, она должна выдержать самый страшный бой в своей жизни.
Глава 7
— Ужасно! — сетовала миссис Гриффитс. — Все твердят о правах человека, а я не могу увидеть собственную дочь. — Она сердито посмотрела на Тарн: — Пора тебе что-нибудь с этим сделать.
25 
