— Готов целыми днями кидать в окно тарелки, если это тебе поможет, — рассеянно заметил Гарри, явно думая о чем-то другом. Драко от удивления раскрыл глаза и собрался что-то спросить — его губы дрогнули, однако Гермиона перебила его:
— Гарри, не посмотришь ли, все ли в порядке с Джинни?
Мрачно вздохнув, Гарри послушно поднялся, и у Гермионы появилось навязчивое чувство, что, если он не найдет Джинни, он тут же отправится на кухню. Как только Гарри вышел, настроение в лазарете тут же изменилось.
— Вот только не надо мне этого говорить, — произнес Драко, лишь только за Гарри закрылась дверь.
— Что именно? — строго спросила Гермиона. — Что Гарри не показывает, как он расстроен всем происходящим, однако, это именно так? Он носит тебе сэндвичи только потому, что не знает, чем еще может помочь.
— Я знаю, — тихо ответил Драко. Напускная надменность сменилась мрачной серьезностью и собранностью, которая вызвала у Гермионы куда больше сочувствия. — Честное слово, мне бы даже хотелось, чтобы он мог что-то сделать. Иначе у него постоянно будет чувство, что он должен сделать что-то еще, что-то большее. А делать-то нечего. Это хуже врага — с этим ничего нельзя поделать. Он не может нырнуть в мои вены и уничтожить яд раньше, чем тот убьет меня.
— Ты не умираешь, — резко поправила его Гермиона.
— Умираю, и ты это тоже знаешь…
Хрясь!
Драко не успел договорить: Liber-Damnatis ударила его в грудь.
— Никогда, — дрожащим голосом произнесла Гермиона, — слышишь? — никогда, никогда не говори этого Гарри. Никогда.
Он взглянул на нее. Его лицо было совершенно белым, глаза — цвета дождя, прозрачные, но свинцовые. Все, что предшествовало этому, едва ли тронуло сердце Гермионы, но сейчас в глазах Драко мелькнуло нечто — какое-то затравленное осознание — у неё все внутри перевернулось. Она ненавидела этот убивавший его яд, словно выжигавший несовершенство из его кожи, волос, глаз: глаза сверкали хрусталем, на бледных щеках розовел лихорадочный румянец, пропали все округлости и припухлости на щеках, подбородке — кожа обтянула его тонкое лицо; он стал неестественно красив, и это пугало и беспокоило её.
— Не буду, — пообещал он, — Конечно, не буду.
— Ох, Драко, — она ощутила внезапный холод и усталость и обняла себя руками. — Что же мне с тобой делать? Всех, кого ты встречаешь на своем пути, ты заставляешь или влюбиться, или возненавидеть тебя — и я подчас даже не знаю, что из этого хуже.
Легкая улыбка побежала по губам Драко.
— Это ты метко подметила. Благодарю.
— А твое обращение с людьми просто вне моего понимания: платить Блез деньги, чтобы она с тобой встречалась. Это просто ужасно!
— Умоляю — что ты понимаешь под «ужасно»? — с непростительным весельем попросил Драко.
— Это неэтично, — мрачно продолжила Гермиона.
Драко склонил свою светловолосую голову набок.
— Нет, мне так не кажется. Еще одно слово, которого я не знаю. Это как треугольник с тремя одинаковыми сторонами?
— Треугольник — равносторонний, — отрезала Гермиона. — Ты временами действительно ведешь себя подло, не находишь?
— О, а вот слово, которое я знаю, — с блаженной улыбкой ответил Драко.
— Я в том смысле, как ты докатился до того, чтобы заключать подобные договоры? Одно дело — если бы все это было только на публику и совсем другое — если бы ты с ней занимался определенными вещами. А ты занимался?
— Расшифруй мне понятие «определенные вещи». Что тебя интересует: не вязали ли мы пинетки для бедных сироток? Или же не раздевались ли мы часом и не…
— Именно это меня и интересует, — торопливо перебила его Гермиона. — И, ради Бога, избавь меня от деталей.
Драко закинул руки за голову и выгнулся, как кошка, нежащаяся на солнцепеке.
— А ты ждала, что я делал это, да? Давай начистоту: мне семнадцать лет, ты в курсе. И я должен хотеть заниматься сексом со всем, что имеет ноги и не является при этом столом. Что ж — да, мы с Блез немного резвились. Но я с ней не спал.
Против собственной воли Гермиона испытала огромное облегчение.
— Не спал?
— Не то, чтобы это было твоим делом… но — нет. Я мог бы. И иногда хотел.
Гермиона мысленно усмехнулась.
— Что, значит, у тебя не получилось использовать секс как способ достижения своей цели?