Особенно,... 
72 
Серые, как платье незнакомки.
Корзинка в ее руке была полна, и девушка неторопливым шагом направилась к Байчер-Роуд. Она то и дело останавливалась, словно желая поддразнить его, и когда замерла у очередной витрины — со шляпками и лентами — он тихо заскулил.
Солнце жглось. Он почти уже решился спрятаться, но голос велел:
— Стой.
Пришлось подчиниться.
Но вот девица — жестокосердная! — наконец, изволила поспешить. Теперь каблучки ее туфель звенели весело и бодро, юбка колыхалась, а незабудки на шляпке подпрыгивали, пока вовсе не вывалились из-за ленты.
Он поднял. Мертвые цветы воняли духами. И запах этот был чудесен.
Девушка исчезла в дверях доходного дома, что одним боком выходил на Кассон-стрит, а другим подпирал унылую громадину торгового дома.
— Я вернусь, — пообещал он голосу и, получив согласие, вскинул руку. Извозчик отыскался сразу. Повезло.
До подвала сырость добралась лишь к вечеру, когда кости старого дома, напитавшись дождевой водой, разбухли. Сквозь раскрывшиеся поры вяло сочилась черная жижица, и Фло приходилось то и дело подтирать ее, не позволяя скопиться в лужу.
Как будто у Фло иных занятий не было. Хорошо хоть девка, которую притащили, все еще не прочухалась, а значит лежала тихо и спокойно. А вот вторая наоборот заволновалась, задергала головой и цепью затрясла. Потом вдруг глянула на Фло мутными глазами и четко произнесла:
— Мама…
Фло со вздохом кинула тряпку, вытерла о передник замерзшие руки и подошла к безумной.
— Мама, — повторила та, протягивая сложенные лодочкой ладошки. — Ма-ма…
— Нет.
— Да.
Второе слово удивило больше первого, потому как гляделось сказанным не случайно, но в ответ на фразу Фло. А такого не могло быть.
— Кушать хочешь? Сейчас покушаем.
Девушка прижала голову к левому плечу, открыла рот и задышала часто, по-собачьи. Даже язык розовый вывалила.
Тьфу ты. Сумасшедшая и есть сумасшедшая.
— Д…
— Дать? Чего тебе дать? На вот, — Фло вытащила из кармана передника катушку для ниток и сунула в холодную ладошку. Сама сжала пальцы, заставляя взять нехитрую игрушку, и уже собиралась отойти, когда девушка четко произнесла.
— Дориан.
— Кто, милая?
— Дор-р-риан… Дор-Дор-Дориан!
— Успокойся, милая, все хорошо… — Фло вцепилась в плечи, не позволяя сумасшедшей подняться. — Все хорошо…
Девушка замотала головой, разбрасывая нити вязкой слюны. Затем вдруг выгнулась, а из раскрытого рта вырвался бело-желтый вонючий поток. И разом потеряв силы, сумасшедшая ослабла и растянулась на соломе.
Уж не приболела ли? Нельзя ей болеть. Никак нельзя.
Лоб девушки был холоден и мокр, руки вялы, а пульс на шее едва прощупывался. Фло плеснула в чашку молока, разбавила водой и, зубами открыв склянку с опиумными каплями, отсчитала необходимое количество. Подумав, добавила еще три.
Девушка пила жадно, и уснула быстро. Фло некоторое время сидела, разглядывая собственные руки. Красные. Не от крови — от работы.
А что она могла? Ничего. Долги следует возвращать.
Трава подсыхала. Капли воды стекали по узким листьям злаков, чтобы исчезнуть в паутине корней. Гудели шмели, покидая подтопленные гнезда. Отряхиваясь, распускал желтые метелки кострец и кланялись ветру желтые султаны лисохвоста.
Воздух, прогреваясь, полнился звуками, многие из которых заставляли крысу нервно вздрагивать. Однако она не спешила покидать убежище. И только когда полуденное солнце совсем уж разошлось, вылизав листву досуха, Элджри решился. Вцепившись в веревку, он нырнул в душистое море, и спустя четверть часа вынырнул на другом его берегу.
Элджри спешил. Он очень хотел успеть к вечернему дилижансу на Сити. И почти получилось.
Ястреба он заметил слишком поздно. Хлопнули крылья, и волна воздуха прокатилась по хребту, заставляя прижиматься к земле. Но когти-ножи уже продрали шкуру, и твердый клюв обрушился на череп.
Элджри, выпустив веревку, завизжал. Дернулся, оставляя на когтях куски мяса. Извернулся, пытаясь ухватить за крыло, но резцы лишь скользнули по жестким перьям. Второй удар ястреба довершил дело.
— Глава 28. Снова о матримониальных планах и нежелании отдельных личностей устраивать свою судьбу
— По-моему, он очень милый, — Минди кормила Ратта сыром. Отламывая куски размером с ноготь, она подсовывала их к самой морде. — И аккуратный. Я не думала, что крысы могут быть такими аккуратными.
72 
