127 
Зато плавным, текучим движением драугр сполз на палубу. Он двигался по дуге, слегка прихрамывая и не спуская с Джека внимательного взгляда. Словно играя, тварь то припадала, растекаясь бледным чернильным пятном, то собиралась в тугой мышечный ком, готовый бить.
Но не била.
Медлила.
Как есть сука.
А море, вдруг переменившись, подкладывало ступеньку за ступенькой под днище корабля, поднимая Нагльфар выше и выше. И Джек краем глаза видел белые, словно сахарные, скалы, которые растворяются в воде. Небо дает крен, но в последний миг выравнивается, распуская крылья перистых облаков. И когда короткая нелепая мачта касается их, невозможных в этом унылом мире, Нагльфар опрокидывает ее на палубу.
И летит в пустоту.
За долю секунды до того, как грудь корабля ударяется о гладкое зеркало воды, рулевая лопасть выскальзывает-таки из рук, делает красивый разворот и останавливается, пойманная Алексом.
Он открывает рот, но в грохоте не слышно крика.
Джек и так знает:
– Беги!
Он не побежит. Только ответить не успевает, потому как столкновение сотрясает палубу до самой последней кости.
Глава 8. Морская старуха.
Руки выкручивало в плечах. Алекс буквально слышал, как медленно растягиваются кости, истончаются нити сухожилий, готовые лопнуть.
Держать.
Горькая вода заливает рот и нос.
Глотать. Не дышать.
Пузыри воздуха пробиваются сквозь сомкнутые зубы, устремляются туда, где должен быть верх. А Нагльфар все глубже зарывается в твердь морскую. И червоточиной тянется след.
Тяжело. Давление нарастает постепенно, сковывая тело, делая невозможным любое, самое малое движение. И Алекс уже не держит – держится за треклятое весло.
Воздуха все меньше.
А в мире мертвых смерть существует?
Мимо проносится мелкий мусор – обломки костей, клочья волос, серебряная драконья чешуя. Она на мальков похожа…
Держаться.
Зачем? Если отпустить и выплыть, то…
Драугр выползает из-под скамьи. И он движется медленно, рывками, преодолевая сопротивление, но все-таки движется. Тонкие лапы проскальзывают меж пластами воды, а когти-крючья впиваются в палубу. Напрягается предплечье, вздувается плечо.
Рывок.
И тварь на пару сантиметров ближе.
Пусть идет. Пусть ползет. Алекс знает, как поступить. Разжав руки, он делает шаг навстречу. И второй. Падая на третьем, Алекс впивается в тощую драуржью шею и что есть сил отталкивается от палубы.
Он умеет плавать. В бассейне.
Море плотное, как камень. И сил-то почти не осталось. Драугр послушен, он – пойманная рыба, которую Алекс волочет прочь от корабля. И прочь от Джека. От Юльки. Если она вернется – будет хорошо. Но для этого Джеку надо дойти.
И стать Владетелем Ниффльхейма, всех земель, вод и тварей.
Одна из тварей позволяет держать себя. Но ей, похоже, надоела забава. Плевать. Драугр не догонит Нагльфар. Тень драконьего корабля стремительно растворялась в малахитовом срезе волны.
Хорошо.
Драугр потянул вверх. Он плыл, отталкиваясь и руками, и ногами, и словно не замечая Алекса, повисшего на шее.
Выше. И еще. Не дотянуть. Жжет внутри, требуя вдоха. И чем крепче сцепляются зубы, тем сильнее желание жить.
Драугр сильный.
Он пробивает пленку воды, которая оказалась почему-то совсем близко. И Алекс дышит. Он глотает воздух, давится, кашляет и снова глотает. А драугр не торопится убивать. И позволив надышаться, он легко отцепляет Алексовы руки и толкает его под воду. Синюшные пальцы правой руки вплетаются в волосы, а левой – хватают за шею.
Алекс рвется. Он колотит руками, бьет ногами, норовя оттолкнуть такое легкое, почти деревянное тело. И драугр отпускает. Вытягивает. Позволяет вдохнуть, а затем вновь отправляет в море.
– Больно, – с упреком произносит он, когда еще Алекс способен его слышать. – Надо.
Не надо!
Умолять бесполезно.
Драться. Бесполезно. Надо. Попробовать хотя бы. Сплюнуть воду. Откашляться и вдохнуть столько, насколько легких хватит. Мьёлльнир сорвать с пояса и, замахнувшись, ударить.
Удар беспомощный, скользящий, но рука драугра хрустит и переламывается. Кости пробивают кожу, но тварь только хохочет и пальцы, те, которые на горле, сжимаются.
127 
