— Хорошо. Я поручаю это тебе, — сказал Шон.
— Значит, договорились. Оставляю вас одних. Я буду ждать тебя в машине, Шон.
Когда она удалилась, Джорджия схватила его за руку:
— Священник? Она хочет, чтобы у нас был церковный брак?
Только этого им не хватало. Три воскресенья подряд священник будет оглашать имена желающих вступить в брак. Это означает, что новости распространятся по Данли быстрее, чем они ожидали.
Шон запустил пальцы в волосы:
— Похоже на то.
— Ты не можешь попросить ее подождать?
— И как я ей это объясню? — Он покачал головой. — Оглашение состоится, но это ничего не изменит. Ты порвешь со мной, когда мама поправится. Все будет хорошо, Джорджия. Вот увидишь. — Он взял ее левую руку и погладил безымянный палец. — Прости, что забыл купить кольцо.
— Это не важно.
Он встретился с ней взглядом:
— Важно, и я сегодня об этом позабочусь.
— Шон. — Придвинувшись к нему, Джорджия бросила взгляд в сторону двери, чтобы убедиться, что Эйлиш их не слышит. — Ты уверен, что мы все правильно делаем?
— Уверен. Она устала, Джорджия. Я никогда не видел ее такой усталой и не хочу, чтобы у нее случился рецидив. Давай подождем, пока она окрепнет, прежде чем признаваться ей во лжи. Мы уже обо всем договорились, не так ли?
Она грустно улыбнулась:
— Да.
— Хорошо. — Он наклонился и страстно поцеловал ее в губы. — Я отвезу маму домой, затем вернусь и помогу тебе красить.
— Ты хороший маляр? — с улыбкой спросила Джорджия.
— У меня множество разных талантов, — напомнил он ей, отстраняясь и направляясь к выходу.
Глядя ему вслед, Джорджия подумала, что ему не было необходимости ей об этом напоминать.
Глава 6
— Ронан, у меня зуд между лопаток, — признался Шон своему кузену, проходя вслед за ним в его гостиную.
В последнее время он чувствует себя так, словно его окружают одни женщины. Когда Джорджия, его мать, домработница и Лаура собирались вместе, ему хотелось мужского общества. Его кузен был единственным, кто мог его понять. По крайней мере, он так думал.
— Неудивительно, — сказал Ронан, направляясь к мини-холодильнику за пивом, в котором они оба так нуждались. — Наверное, именно это чувствует кролик под дулом ружья охотника.
Поморщившись, Шон посмотрел на него с негодованием:
— Спасибо. Я пришел к тебе за сочувствием и пониманием, а ты меня злишь. Ты не собираешься меня успокаивать?
— Нет. — Достав из холодильника две бутылки, Ронан заметил что-то на полу и поднял. — Пуговица от рубашки.
— Что?
— Пуговица, — повторил Ронан, сравнивая ее с пуговицами на своей рубашке, чтобы убедиться, что она не оторвалась только что. — Откуда она здесь взялась?
Шон знал откуда. Она оторвалась от его рубашки в ту ночь, когда они с Джорджией занимались любовью в этой комнате.
— Откуда мне знать, что твоя пуговица делает на полу? Ты меня не слышал, Ронан? Я в беде.
Нахмурившись, Ронан бросил пуговицу на столик, затем пересек комнату и протянул Шону одну из бутылок.
— Ты получил по заслугам, — сказал он, открутив крышку и сделав большой глоток. — Разве я не предупреждал тебя в день своей свадьбы, чтобы ты не прикасался к Джорджии?
Шон тоже открыл пиво и сделал глоток. Ронан действительно его предупреждал, но он ни о чем не жалел.
— Когда мужчина встречает такую соблазнительную женщину, как Джорджия, все ненужные советы забываются.
— Однако когда у тебя возникли проблемы, ты пришел ко мне за новыми советами.
Шон мрачно посмотрел на своего кузена:
— Когда перестанешь злорадствовать, дай мне знать.
Опустившись на диван, Ронан положил ноги на столик:
— Что тебя беспокоит? Выкладывай.
— Не знаю, с чего начать, — ответил Шон, ходя по комнате.
— Начни с чего-нибудь.
— Попробую. — Остановившись у камина, он повернулся лицом к кузену. — Сегодня утром ко мне приходил отец Лири для «предсвадебной» беседы.
Ронан фыркнул:
— У меня он тоже был, когда я собирался жениться на Лауре. Священники-холостяки думают, что они знают о браке достаточно, чтобы давать советы. Меня это всегда удивляло.
— Он прочел мне лекцию о том, чем секс с женой отличается от секса с любовницей.
Поперхнувшись пивом, Ронан прокашлялся, затем рассмеялся:
— Такова расплата за репутацию плейбоя. Мне отец Лири подобных вещей не рассказывал.