Последние отзывы

  35  

— Откуда это барахло? — спросила Динни, наморщив нос и пытаясь не чихнуть.

— Большей частью осталось от прежних владельцев.

Динни замерла, ее пальцы все еще сжимали мешок. Здесь может быть что-то из ее вещей!

— Кое-что принадлежало моей матери…

Броди уставился на какой-то предмет в углу, и его голос сорвался. Динни проследила за его взглядом и заметила музыкальную шкатулку, стоящую на дубовом комоде.

Броди стремительно пересек комнату. Он протянул руки к шкатулке и взял ее очень бережно. В этот миг Динни поняла, как много значила для него мама.

Его пальцы казались слишком неуклюжими, когда он поворачивал крохотный ключик. Броди завел механизм до конца и вновь поставил шкатулку на комод. Динни заметила, что он затаил дыхание и его руки слегка задрожали.

Шкатулка ожила, игрушечные лошадки поехали по кругу, словно в танце, зазвучала музыка. Динни склонила голову, пытаясь вспомнить, что это за мелодия.

— «Вальс конькобежцев».

Завораживающие печальные звуки, наполнившие комнату, эхом отдались в сердце девушки.

Броди засунул руки в карманы, глядя на гарцующих лошадок.

— Моя мама любила эту шкатулку, — мягко сказал он. — Я купил это ей к Рождеству, когда мне исполнилось двенадцать. Я стриг газоны все лето и убирал листья осенью, чтобы скопить денег на подарок.

Признание Броди позволило девушке глубже заглянуть в его душу. Это очень важная информация, она может ей еще пригодиться. Именно мать удержала Броди на верном пути. От нее он унаследовал свой твердый характер. Их отношения не позволили Броди покатиться по наклонной плоскости вслед за Рейфом и Кенни.

Динни кашлянула.

— Ты очень любил маму?

В его глазах появилось отсутствующее выражение.

— Мы были близки.

— От чего она умерла?

— От рака. Ей было всего сорок два года.

— Как жаль.

Броди поднял голову и взглянул на девушку. Она видела боль в его глазах, глубокую, неизбывную.

— Я сделал «Ивовый ручей» таким, какой он сейчас, ради нее, — сказал он. — Теперь понимаешь, почему это место так много для меня значит?

Если бы ты знал, как много это место значит для меня!

— Да, — ответила Динни. — Понимаю. Моя мама умерла, когда мне было семь лет.

— От чего?

Прошлой ночью Броди запретил ей лгать, но что ей было делать? Если сказать ему правду, что ее мама убилась, упав с лошади, он тут же вспомнит про гибель жены Джила Холлиса и обо всем догадается. Броди и так уже подозревает ее, а он ведь далеко не дурак.

— У нее тоже был рак, — соврала Динни.

— Значит, ты понимаешь мои чувства. — В его глазах светилось сострадание.

Динни отвернулась, не в силах выносить сочувствие Броди.

Странно, что «Ивовый ручей» сыграл такую важную роль в жизни их обоих. После переезда на ферму у Броди появилась цель, стремление чего-то добиться, в то время как изгнание наделило Динни равным по силе желанием вернуть себе свою собственность.

Пройдя через захламленную комнатушку, Динни положила руку ему на плечо.

— Думаю, твоя мама очень гордилась бы тем, что ты сделал в «Ивовом ручье».

Их взгляды встретились. Какая-то искра проскочила между ними.

— У нас нет времени на болтовню, — внезапно сказал Броди, сбросив ее руку. — Давай займемся делом.

— Хорошо, — ответила Динни, удивленная и задетая резкой сменой его настроения.

— По-моему, тебе лучше взяться за уборку. А я буду таскать тяжести.

— Ладно, — согласилась она, чувствуя, что с ним лучше не спорить.

Броди вышел из комнаты, оставив недоумевающую девушку размышлять, чем же она могла его обидеть.

* * * * *

Вопреки своим лучшим намерениям, он все-таки подпустил Динни Маккеллан слишком близко. Броди взвалил на плечи еще одну коробку и отнес ее в спальню.

Нельзя допускать столь резкого развития событий. Он почти ничего о ней не знает, а то, что знает, говорит не в ее пользу.

— Успокойся, Трублад, — беззвучно пробормотал Броди. — У тебя впереди куча времени. Не спеши.

Но почему он готов наломать дров всякий раз, когда рядом оказывается Динни? Почему мысли о ней не дают ему спать по ночам? Почему он продолжает мечтать об этих сладких розовых губках, прекрасно понимая, чем это может ему грозить?

Да, рассудок ему твердил: спокойней, спокойней, спокойней. А сердце кричало: сейчас, сейчас, сейчас.

Броди поставил коробку в ряд с остальными, уперся руками в поясницу и потянулся.

  35