94 
— Однако наша госпожа разочаровывает большинство из просителей, не проявляя участия к их судьбе.
Услышав это, Ауриана мрачно подумала: «Эта старуха отлично знает ту, к которой я держу путь. Рамис всю свою жизнь сеет вокруг себя одни разочарования».
Старуха заверила Ауриану, что пилигримы протоптали заметную тропу в те места, обозначив ее по обочине священными знаками и жертвоприношениями: грудами гладких камней, связанными в пучки стеблями тысячелистника, а также заячьими черепами.
— Если у тебя еще сохранилась хоть капля ума, — закончила старуха свою речь строгим предостережением, — ты поворотишь своего коня и вернешься домой. Ты красивая, умная и сильная, поэтому она сделает из тебя свою рабыню. Она превратит тебя в лягушку для того, чтобы ты своим пением услаждала ее слух по ночам. Она распоряжается по своей воле всеми демонами Хелля, которые, словно ручные жирные гуси, берут пищу прямо у нее из рук.
Ауриана поблагодарила старуху за полученные сведения и двинулась в путь. Въехав в долину между двумя холмами, она легко обнаружила хорошо утрамбованную тропинку, бегущую между заснеженными полями, поросшими пожухлой осокой и ракитником. Здесь Ауриана пустила Беринхарда галопом. Когда ее жеребец уже начал выбиваться из сил, он взошел на пологий холм, на котором располагалась рябиновая рощица. Ауриана поняла, что эти ровные ряды рябин были недаром посажены здесь человеческой рукой — рябина была деревом, оберегающим от вредоносной магии. Ауриана напряглась всем телом, чувствуя в душе неизъяснимое волнение: еще немного и ее судьба решится. Вскоре ее взору предстала черная застывшая гладь Ольхового Озера. Над ним подымался легкий пар, похожий на дыхание призраков. Ауриана поняла, что в озеро впадают теплые источники. Она долго вглядывалась в расстилавшуюся перед ее глазами картину, все более погружаясь в тихий безмятежный покой. У нее было такое странное чувство, как будто сама Фрия держит ее сейчас в своих нежных ладонях. Посреди озера располагался поросший буйной растительностью небольшой островок — размером с земельный надел раба-земледельца, имевшего обычно площадь, которую может вспахать вол за один день. Здесь находились три деревянных постройки из сосны, причем центральная была самой большой из них и над входом в нее возвышался на столбе череп оленя, выкрашенный красной краской. Со двора перед входом в центральную постройку в небо поднималась тонкая струйка дыма от разведенного костра. Как и предполагала Ауриана, именно в этом доме находилась резиденция Веледы, Той Которая Видит, — самое священное место на северных землях. Это было место, очень похожее на саму душу Рамис — удаленное от других обитаемых земель, строгое, суровое и одновременно вполне доступное для тех, кто хочет добраться до него, кто имеет упорство и терпение перебраться по темной глубокой воде на одинокий остров. В отличие от своей предшественницы, наводившей на всех страх старой женщины, которая жила, запершись в высокой башне, никогда не появлялась на люди без густой вуали и говорила с людьми только через посредников — Рамис открыто ходила по улицам поселка, разрешая просителям обращаться к ней лично, ведя с ними беседы и в то же время пренебрежительно относясь к тем, кто пытался обожествлять ее, делая из нее живое божество на земле. До Аурианы дошел слух о двух батавах, которые проделали в эти места далекое путешествие, везя с собой пленного римского легионера, которого они с гордым видом передали Рамис для жертвоприношения. Но Рамис вместо благодарности вела себя так, словно была страшно оскорблена этим поступком батавов. Она приказала отпустить жертву на свободу и даже подарила римскому пленнику небольшой ларец, наполненный серебряными монетами. Батавов же она прогнала прочь с глаз своих. Большинство германцев, которые слышали этот невероятный рассказ, были просто поражены — как могла Веледа отказаться от такого поистине царского подарка?
Деревня представляла собой временное поселение, дома которого были устроены на скорую руку вдоль озера в полном беспорядке: землянки, шатры и навесы из шкур, хижины из разобранных повозок, шалаши… К Веледе прибывали многочисленные послы от богатых вождей с дарами, ожидая от нее пророчеств и предсказаний. Рамис, взяв себе на пропитание малую толику, отдавала остальное просителям, расположившимся в деревне, чем те и жили.
Ауриана остановилась перед закрытой на щеколду калиткой в заборе, огораживавшем всю деревню, и поняла, что без разрешения не имеет права въехать в поселок.
94 
