28 
— Джулиан, вы не должны мучить себя. — Она взяла его за руку, и их пальцы переплелись. — Донала больше нет. Как ни печально, но это факт. Да, его уважали, но я призываю вас следовать своим путем.
— Вы, наверное, правы, но проще сказать, чем сделать. Мои советники — это его советники, и они ожидают, что я буду действовать как он. Но у меня несколько другое мнение по поводу Европола.
— Тогда вы должны сказать им об этом, — убеждала она его. — Советники будут вынуждены в конце концов приспособиться к вам. Вы очень умный человек. Если у вас есть сомнения, то у других, вероятно, они тоже есть. Лучший способ произвести впечатление на ваших советников — это остаться при своем мнении.
— Вы рассуждаете очень мудро. Может быть, мне следует сослаться на ваше мнение, когда я буду говорить с советниками? — Он явно дразнил ее.
Она покраснела. Она снова перешла границы дозволенного, давая советы принцу, но ей показалось, что он нуждается в них сейчас.
— Возможно, вам также следует посоветоваться с вашим отцом, а не действовать в одиночку.
— Может быть, я так и сделаю. Спасибо за совет, но я хотел поговорить не об этом. Похороны завтра. Я хочу, чтобы вы сидели вместе с семьей.
У Катрины перехватило дыхание. Она не ожидала такой просьбы. Это значило, что она привлечет к себе внимание прессы. Поползут слухи, папарацци не остановятся, пока не узнают все детали ее жизни.
— Нет. — Она отодвинула тарелку. — Это дело семьи. Мое присутствие будет неуместным.
— Я уже позаботился обо всех формальностях.
— Ваш отец не одобрит этого.
— Я говорил с отцом. Он дал свое согласие.
— Нет, — возразила она. — Это неправильно. Я не член семьи.
— Катрина, это нормально. — Он все еще не отпускал ее руку.
Все это было очень некстати. Его прикосновение утешало и в то же время тяготило ее. Катрина надеялась, что ей никогда не придется рассказывать ему о своем позоре.
— Но журналисты наверняка заинтересуются, почему рядом с вами присутствует кто-то чужой.
— Не имеет значения, что вы не член нашей семьи. Вы крестница Жан-Клода, наша гостья. Люди поймут. Сэмми любит вас. Вы, как никто другой, можете утешить его.
— Лучше будет, если я останусь в тени, — настаивала она.
— Он нуждается в вас. — Джулиан был неумолим в своей настойчивости. Он нежно взял ее за подбородок и дождался, пока она посмотрит ему в глаза. — Вы мне нужны.
— О, Джулиан. — Слезы навернулись на ее глаза. — Я не могу.
— Не плачь. — Он вдруг перешел на «ты». — Дело в фотографиях?
Она замерла, холодный пот выступил у нее на лбу.
— Вы знаете?
Она не могла смотреть на него. Как он узнал о фотографиях? Почти никто не знал об этом.
— Жан-Клод рассказал мне перед отъездом из Пасадонии.
— О мой Бог! — Она почувствовала себя униженной, разоблаченной. Преданной.
— Он подумал, что я должен знать об этой проблеме.
Катрина с ужасом вспомнила скандальные фотографии. Неудивительно, что Джулиан так вел себя с ней. Наверняка он думал, что она легкая добыча для любого мужчины.
— Он не должен был вам об этом рассказывать, а мне не стоило ехать сюда. И я сожалею, что вам оказались известны детали моего ужасного прошлого. Думаю, настало время мне вернуться в Пасадонию.
В Пасадонию, но, возможно, не во дворец. Как мог Жан-Клод рассказать этому человеку о ее позоре? Она никогда не чувствовала себя такой одинокой.
Она отступила, присев в реверансе:
— С вашего позволения, ваше высочество.
Она прошла через гостиную, а затем по лестнице поднялась в свою комнату и с облегчением закрыла дверь.
И, обернувшись, натолкнулась на стоящего прямо перед ней Джулиана.
Глава 9
Катрина в испуге посмотрела на Джулиана:
— Как вы здесь оказались?
— Это замок шестнадцатого века. В нем есть много секретных ходов.
— Вы считаете нормальным вторгаться в мою частную жизнь? Пожалуйста, уходите.
— Нет. — Он закрыл собой выход, заставляя ее пройти дальше в комнату. — Простите меня. Я не хотел причинить вам боль.
— Да, мне больно вспоминать обо всем этом. Это было самое ужасное время в моей жизни.
— Катрина. — Джулиан сделал шаг навстречу к ней. — Что случилось тогда?
— Вы все знаете. — Она вся дрожала и не могла смотреть ему в глаза. — Он ведь рассказал вам. Просто уйдите. Я сожалею о вашей потере, но не хочу, чтобы вы снова меня целовали. Несмотря на то, что вы обо мне думаете, я вовсе не распущенная женщина. И не дам снова себя использовать таким образом.
28 
