31 
Джулиан наблюдал за Катриной. Накануне он много думал о том, что она ему рассказала. Он волновался за нее и не хотел, чтобы она всю жизнь страдала из-за своего прошлого и боялась огласки.
После смерти Донала у Джулиана было слишком много забот и слишком мало времени на размышления. Как бы он хотел встретить ее в другое время.
Он понимал, что его отец был прав, когда просил воздержаться от отношений с Катриной в это сложное время, но он ничего не мог поделать со своим влечением к ней и нарушил приказ отца.
В церкви король Лоуэлл сопроводил свою мать к передней скамье. Катрина последовала за ними, ведя Самсона. Джулиан помогал нести гроб Донала, а затем присоединился к семье, сев между Жи-Жи и Самсоном.
Он почувствовал аромат духов Катрины и посмотрел на нее. Она была одета в строгое траурное черное платье. Он знал, что она хотела бы не привлекать к себе внимания, и невольно улыбнулся. С ее яркой внешностью и копной огненно-рыжих волос это было невозможно.
Сэмми сидел очень тихо, держа Катрину за руку. Джулиан словно чувствовал спокойствие, исходящее от нее.
Поминальная речь далась ему нелегко. Когда он вернулся на место, Сэмми мрачно взглянул на него, забрался к нему на руки и положил голову на плечо.
Но он оставался по-прежнему спокойным и не плакал. Катрина поглаживала его по спине, и было видно, что мальчик скоро заснет. В порыве благодарности за оказанную поддержку Джулиан взял Катрину за руку, и их пальцы переплелись.
Она нахмурилась и попыталась вырвать руку. Но он удержал ее и не отпускал, пока поминальная служба не закончилась.
Встав, Катрина осторожно, но решительно выдернула свою руку.
— Следите за собой, — прошептала она.
Он повернулся и передал ей спящего Сэмми.
— Нам нечего скрывать.
— Джулиан… я имею в виду, ваше высочество, пожалуйста, прекратите.
— Мой голубь… — он посмотрел ей прямо в глаза, — если ты снова назовешь меня ваше высочество, я поцелую тебя перед всеми. Я не очень хорошо умею притворяться. И сегодня это еще труднее.
— Я предпочитаю не привлекать внимания, — напомнила она ему мягко, но настойчиво.
— И я тоже.
Сжав ей руку, он отошел от скамьи и занял свое место во главе процессии с гробом Донала.
— Моя дорогая. — На поминках во дворце к Катрине подошла принцесса Бернадетт и поцеловала ее в щеку. — Мы тобой гордимся. И ты, малыш, хороший мальчик. — Она нежно дотронулась до щеки Сэмми.
— Бернадетт, я не знала, что вы будете здесь.
— Мы не могли не приехать. Донал и Элен были нашими друзьями. — Она грациозно опустилась на стул у стены, и Катрина с Сэмми на руках заняла место рядом с ней.
— Но я думала, что Жан-Клод должен был посетить Канаду.
— Он перенес поездку из-за похорон, но нам придется покинуть вас в ближайшее время. У меня есть только несколько минут, прежде чем он придет за мной. Расскажи, как у тебя дела.
— Эттенбурлы были очень добры и приветливы, — ответила Катрина, борясь с желанием рассказать своей подруге о том, что на самом деле происходит между ней и принцем Джулианом.
— Джулиан распевал тебе дифирамбы перед Жан-Клодом. Он, кажется, очарован тобой.
— Не дразните меня, Бернадетт.
— Я и не пытаюсь. Поверь мне, дорогая, так эмоционально говорить о ком-то — это не похоже на Джулиана.
— Джулиан просто благодарен за то, что я помогаю Сэмми, — возразила она, втайне радуясь тому, что услышала.
— Хм… «Джулиан»… — Бернадетт посмотрела на Катрину проницательным взглядом. — Кажется, ты не так равнодушна к нему, как утверждаешь.
Да, она была по уши влюблена в принца. У нее перехватывало дыхание, когда она вспоминала о чудесных моментах, проведенных с ним вчера. Быть рядом с ним в церкви и на кладбище, вдыхать его запах, знать, как ему больно, не смея прикоснуться к нему, было пыткой.
— Ты любишь его? — вдруг спросила Бернадетт.
— Неужели это так заметно?! — воскликнула Катрина испуганно.
— Да, по тебе всегда все сразу видно. Я так рада за тебя.
— Из этого все равно ничего не получится. — Катрина покачала головой.
— Он не отвечает взаимностью?
— Я не уверена. Но это не важно. — Катрина думала о том, что Джулиан еще ни разу не говорил о своих чувствах к ней.
— Я считаю, что это важно. Я знаю тебя, Катрина. Ты все еще боишься, что всплывут те фотографии, но мы ведь знаем, что они были уничтожены.
31 
