Особенно,... 
42 
— …Ручная работа наших местных умельцев, — похвалился президент.
Рива была очарована. Она обожала красивые вещицы, и когда позволяли финансы, баловала себя. Покупала безделушки, маленькие фарфоровые статуэтки, акварели и резные шкатулки. Своего дома у нее не было, поэтому она везла покупки к Дане в офис. Вскоре у той приемная превратилась в маленький музей, но Дана не жаловалась. Клиентам очень нравилось рассматривать коллекцию.
Президент со своим бокалом подошел к Риве. Тут же вынырнул официант с открытой бутылкой шампанского.
— Позвольте, — произнес Шон, забирая у андроида бутылку, — я сам налью вам.
Пенный напиток заиграл в драгоценном бокале, сделав его еще более праздничным и сверкающим. Даже жаль было выпивать такую красоту. Рива и мужчина скрестили свои бокалы, раздался нежный мелодичный звон.
— За Ривальдину Холлан! — громко воскликнул президент и пригубил напиток.
Рива поднесла бокал к губам. Он был достаточно тяжелым и неудобным. «Сколько же здесь камней и золота?» — мелькнула мысль.
— Дорогая, — вдруг неожиданно за спиной раздался голос Ноа, — пьешь без меня?
Рива резко обернулась, но не рассчитала расстояния, Ноа стоял слишком близко. Локоть уперся в грудь Ноа и кисть с бокалом наклонилась. Шампанское пролилось на пол. Часть напитка скользнула по подолу платья, и Рива почувствовала, как ноге стало мокро.
— Какая ты неуклюжая, — шутливо попенял Ноа.
Рива хотела сказать, что не нужно было так близко подходить, но ноге вдруг стало горячо и больно. Словно ее поджаривали на медленном огне. Рива тихонько зашипела сквозь зубы. Боль усиливалась. Приподняла подол, но из-за платья ничего не увидела.
— Госпожа Холланд, что с вами? — встревоженный голос президента послышался справа.
— Больно… — простонала Рива, — нога…
Ноа подхватил падающую жену.
* * *
«Это стало какой-то дурацкой традицией», — со злыми мыслями и отвратительным настроением Рива очнулась в больничной палате. Только теперь уже в госпитале на Альван. Дана сидела в кресле у окна, печатая что-то на планшете, хмурый Ноа стоял у окна и смотрел на город.
— Черт! Что произошло? — произнесла Рива, пытаясь приподнять ногу и что-либо увидеть.
Нога была целой.
Ноа раздраженно обернулся.
— А произошло то, что тебя опять хотели убить! — рявкнул он грубо, словно это Рива была виновата в покушении.
— В бокале был яд, — раздался в комнате усталый голос Даны, — в твоем подарке. Без вкуса, без запаха. Реакция запускалась от соприкосновения яда с живой человеческой плотью. В твоем случае, это должно было быть горло и пищевод. Достаточно было одного глотка внутрь…
— А что президент? — прошептала ошарашенная Рива.
— Сам был в шоке. Его допросили, а так же весь персонал, служащих, гостей. Андроид, который принес бокал, был перепрограммирован, а через десять минут после того, как тебя увезли в госпиталь, он самоуничтожился. Платы выгорели полностью. Следов нет.
— Кому ты перешла дорогу, дура?! — зло крикнул Ноа, буравя жену гневным взглядом. — Вспоминай!
— Кроме тебя никому! — так же яростно ответила Рива, сощурившись. — Это явно твои дружки из мафии. Ты мне скажи, кому ты задолжал!
— У меня сейчас нет долгов! — воскликнул Ноа. — По крайней мере таких, которых нужно опасаться. И откуда ты знаешь о мафии?!
— Хватит! — Дана встала и подошла к кровати. — Ты сам прекрасно понимаешь, что Рива неспособна сделать кому-либо зло. Она совершенно безобидна. Тут дело в другом.
— В чем? — фыркнул Ноа.
— Ее хотели лишить голоса. В первом и во втором случаях итогом стала бы искусственная дыхательная система. Злоумышленник не мог не знать, что ей бы быстро оказали медицинскую помощь. Только в первом случае был процент вероятности, что Рива погибнет. Во втором его не было вовсе.
— Может, конкуренты? Завистники? — спросил Ноа. — Кто у нас оперные певицы галактического масштаба? Те, которые бы стали первыми после Ривы?
Дана задумалась.
— Анжелика Тром… Ванесса Ярская…
— Нет, — вклинилась в разговор Рива, — я их хорошо знаю. Они не могли это сделать. Они любят искусство, так же как и я. И понимают, что значит лишиться возможности петь…
— Наивная девочка, — фыркнул Ноа, — ничему жизнь не учит. Ладно, я прощупаю почву, поспрашиваю по своим каналам.
42 
