36 
Тем не менее, он подготовился ко всему, собрав одежду и вещи первой необходимости. Под своим пальто он бережно хранил древний шелковый красно-серый штандарт, символ сферы Крови и Тумана — королевства, которое он любил больше всего на свете.
Он снова окинул взглядом свои апартаменты. Если он выберет Беттину, то оставит позади тысячелетние сбережения — целое состояние в золоте, свою огромную коллекцию оружия, чертежи, около двухсот тысяч книг. Он оставит позади свою историю, свою самобытность.
После времени проведенного без сна Треан все еще колебался. В одном он был уверен. «Я бы убил, чтобы еще раз ощутить ее в своих объятиях». Инстинкт ревел в нем, ставя в неловкое положения логичного Дакийца... потому что инстинкт был едва ли логичен.
Да, его отец говорил ему быть примером. Треан сильно сомневался, что тот имел в виду стать примером того, чего делать не нужно.
— Дядя Треан? — окликнул мягкий голос.
Он переместился на звук, обнаружив свою «племянницу» Космину, стоящую у его сумок, встревоженное выражение застыло на ее лице.
Она и ее брат Мирча были последними из Дома Кастелян, хранителей замка.
Сердца королевства. Космина была сплошным противоречием. Она совершенно ничего не смыслила в вопросах любви и была болезненно застенчива. Ее одежда всегда была скромной... сегодня на ней было традиционное платье в пол, воротник которого едва не врезался ей в подбородок. И все же она же безумно любила оружие... и была беспощадной убийцей.
Треан помогал ей тренироваться с оружием. Он предполагал, что каждый из кузенов втайне приложил руку к формированию ее мастерства. «Я еще столькому мог бы ее научить».
Все же после сегодняшней ночи я могу больше никогда не увидеть ее; учитывая, что мужчины кузены путешествовали за пределы Дакии, а Космина никогда не покидала ее каменных границ.
— Дядя Виктор сказал, что вы покидаете нас.
Она застенчиво взглянула на него из-под белокурой челки.
— Не беспокойся. Я могу тут же вернуться. Я ухожу только, чтобы понаблюдать, как и всегда. — Он замер. — Мирча ведь понятия не имеет, что ты пришла сюда?
Дакийские обычно не встречались в приватной обстановке, разве что, чтобы сразиться. Последнее, что ему нужно — это чтобы Мирча появился здесь с мечом в руке, чтобы защищать жизнь своей сестры. «Будто я когда-либо причиню ей боль».
Треан зажал пальцами переносицу. Недоверие и страх отметили их семью, как проклятие. Если бы только это было так легко. Проклятие может быть разрушено.
— Я продолжаю говорить ему, что вы не причините мне вреда, — сказала Космина. — Стелиан — единственный член королевской семьи, которого вы действительно хотели бы убить.
— Почему так?— спросил Треан с ноткой изумления из-за ее уверенности.
Она повторяла узор ковра носком своего сапога.
— Вы нашли свою Невесту?
— Да, нашел.
— И теперь у вас будут дети? Я бы хотела стать тетушкой.
Он громко выдохнул. Наследники. Когда он был моложе, то страстно желал себе Невесту, свою собственную семью. Но когда промелькнули века, он потерял надежду. Сейчас он мог бы связаться с другой женщиной и завести потомство. Но дети от Беттины... Никогда не увидят Дакии. Никогда не вырастут в Доме Теней.
— Я не знаю, Космина. Моя Невеста не заботится обо мне в настоящее время.
Он подняла взгляд, выгнув брови.
— Тогда она просто не знает вас.
— Я ценю твою уверенность.
Он все еще не мог поверить, что его Невеста и его племянница были одного возраста. Если бы какой-то развратный, древний мужчина жаждал Космину, Треан бы очень медленно выпустил ему кишки. «И, тем не менее, я отправляюсь в Рун?»
— Я в любом случае сберегу ваш дом и вашу коллекцию такими, как вы их оставите, дядя. Но я надеюсь, что вы построите свою жизнь не здесь. — Ее светло-голубые глаза стали мечтательными. — Каждый день я представляю себе, как покидаю это место.
Ей было запрещено покидать королевство. В этом он был согласен с кузенами; это было слишком опасно.
— Я представляю, что это будет словно пробуждение, словно подняться из гроба и начать жить.
— Гроба, племянница? — Она описала себя так, словно была мертва. — Ну же, это не так уж и плохо. Жизнь здесь хороша. Ты в безопасности от чумы.
Сокрушая лишь женщин их вида, болезнь была смертельна даже для бессмертных вампиров. Смертельна... или и того хуже.
36 
