Особенно,... 
112 
Вот на что, пожалуй, была похожа жизнь Арика Доминия на протяжении последних двух тысячелетий. Но что мои несколько дней в сравнении с его вечностью?
Слишком многое нужно обдумать.
— Пожалуйста, давайте поговорим утром, — я прибегла к старому доводу: никто не сможет заставить меня сделать выбор, пока я не буду готова, — у нас есть свободная палатка, где Арик мог бы остановиться?
— Ouais, — Джек провёл рукой по чёрной щетине, — но, Эви, прежде чем принять решение, ты должна кое-что взять к сведению.
— Что?
Он повернулся к Арику с почти виноватым выражением на лице.
— Ты спас мне жизнь, Доминия. Ты поступил по чести. Но я не могу снова её потерять.
Арик сжал кулаки, словно знал, что собирался сказать Джек.
Джек посмотрел мне в глаза.
— Что если тебе не удастся остановить игру? Она будет продолжаться, пока в живых остаётся больше, чем один игрок, а Арканы тем временем стареют. И, значит, у Жнеца должен быть запасной вариант.
— Что ты имеешь в виду?
— Допустим, он убьёт всех Арканов, представляющих угрозу. Если останетесь вы вдвоём, кто-то обязательно умрёт первым, оставив «победителя» бессмертным ходить по земле. Но что если ко дню его смерти тебе уже стукнет восемьдесят? И неважно, что ты Аркан – в таком возрасте ты будешь слабой, возможно даже больной, и останешься такой на века. Как же ты будешь сражаться в последующих играх?
Я сглотнула. Меня пугала даже мысль о том, чтобы жить так долго, не говоря
уже о перспективе навеки остаться больной и немощной.
Я перевела взгляд на Арика; он смотрел на меня так, словно мир вокруг него рушился... и он ничего не мог с этим поделать.
— Он достаточно умён, чтобы всё предусмотреть, — продолжил Джек, — он не обрёк бы на такую судьбу ни одного из вас, поэтому должен иметь в запасе ещё одного живого Аркана, который возьмёт удар на себя, станет победителем.
А мне бы такое и в голову не пришло. Если бы не сообразительный Джек.
— Арик, и как же ты думал выйти из этой ситуации?
— Мы постараемся закончить игру. Но даже если ничего не получится, вероятность того, что мы доживём до восьмидесяти в таком мире, ничтожно мала.
— Ответь на вопрос.
Его плечи поникли.
— Ларк вызвалась. Ей не обязательно быть молодой и сильной, пока у неё есть животные. Она хочет восстановить их численность.
У меня отвисла челюсть.
— Ты должен был мне сказать. Ты снова распланировал мою жизнь, даже не поставив меня в известность.
— Да, — признал он, сдвинув брови.
Голову пронзила пульсирующая боль. Я потёрла виски, удивляясь, как же меня угораздило попасть в такое положение. Ответа не было; мысли путались.
— П-поговорим об этом завтра. Просто дайте мне спокойно подумать.
Джек открыл было рот, чтобы сказать что-то ещё, но передумал. Отодвинув полог палатки, он прошептал:
— Peekôn, мы всегда будем вместе: Эви и Джек.
И вышел.
Арик пересёк палатку, опустился на колени и тихо сказал:
— У меня есть, что тебе предложить. То, что должно было склонить твой выбор в мою пользу. Но ты ведь снова обвинишь меня в расчётливости и принуждении.
Это объясняло его недавнюю нерешительность.
— Туз в рукаве. Твой «подарок». Его я и побаиваюсь.
— Ты видишь меня не в самом привлекательном свете, — он устало вздохнул, — из-за моих же собственных поступков. Но тебе нечего бояться, я не стану его разыгрывать.
— И что же ты собирался мне предложить?
Он покачал головой.
— Я и так проклят. Завоевать тебя таким способом – всё равно, что потерять, — он стянул рукавицу и с горящими глазами, притронулся к моему лицу, наслаждаясь прикосновением, будто в последний раз, — Императрица, за эти дни я многое о тебе узнал. Я понял, что не смогу заставить тебя поехать со мной — да это и бессмысленно. И что тебе нужно рассказывать обо всём, что касается твоего будущего. Я понял это, sievā, но не слишком ли поздно?
Я не ответила, избегая любых обязательств.
— Если ты выберешь меня, я хочу, чтобы ты сделала это из любви, — прошептал он, — поэтому сегодня я не предложу тебе ничего. Кроме своей надежды.
Даже несмотря на мою злость и растерянность, он затронул мою душу.
— Эти слова дались тебе непросто.
— Но достаточно ли только их?
Этот мужчина был частью меня вот уже много веков. Я чувствовала глубокую душевную связь, слышала бесконечное биение волн о берег. И всё-таки я вынуждена была ответить:
112 
