38 
Он внимательно осмотрел то место, где стояла Белая Женщина, а потом принялся подробно, дюйм за дюймом ощупывать панель…
Граф вспомнил, как давным-давно, в детстве, ездил с родителями в гости в Вустер.
Его тогда совершенно заворожил старинный замок, обнесенный рвом.
Родители, всегда отдававшие предпочтение светским развлечениям, обращали на него мало внимания, и он за неимением в доме других детей подружился с хранителем библиотеки.
Этот добродушный старик показывал мальчику офорты с изображением батальных сцен и других примечательных исторических событий, древностей было в доме великое множество Поскольку Вэлент был любознательным мальчиком, старик рассказал ему про Вустерскую битву 1651 года, положившую конец гражданской войне, развязанной Карлом II за трон. Про то, как, спасаясь от войск Кромвеля, король спрятался в дупле огромного дуба, а потом бежал во Францию.
— А некоторые его приверженцы скрывались здесь, в этом замке, — продолжал рассказчик.
Тогда-то он и показал маленькому Вэденту тайный ход, где роялисты спасались от солдат Кромвеля.
Граф Треварнон помнил, что попасть туда можно было через узкую дверку в стене, сквозь которую взрослый человек едва мог протиснуться.
Пожалуй, хранитель тогда нажал на какой-то элемент резьбы. Граф Треварнон даже вспомнил, как старик ощупывал панель.
Какое волнение испытал тогда Вэлент, когда перед ним распахнулась дверь, которая, как ему тогда показалось, вела в саму тайну!
И вот теперь он сам проводил пальцами по резному панно, изображавшему цветы подсолнечника, початки кукурузы, листья одуванчиков.
Граф уже думал, что попытки его обречены на неудачу, как вдруг на что-то нажал — и дверь открылась.
К своему удивлению, в открывшейся нише он увидел две пары сапог для верховой езды, которые Демелса забыла убрать.
Вернувшись в спальню, граф Треварнон вынул из бронзового канделябра свечу.
Высоко подняв ее и освещая себе путь, он шагнул за панель, чувствуя себя так, словно отправлялся в путешествие, сулящее захватывающие открытия, каких ему еще не приходилось делать за всю свою жизнь.
Очень медленно, стараясь ступать неслышно, он стал подниматься по узеньким ступенькам винтовой лестницы.
Через каждые несколько шагов граф останавливался, заглядывая в темные потайные ходы, ответвлявшиеся от лестницы, затем возобновлял свое восхождение.
Наконец впереди забрезжил свет, и он понял, что находится под самой крышей дома.
Спустя пару мгновений граф Треварнон нашел то, что искал.
Он оказался в крошечной комнате. У одной стены стоял диванчик, а у противоположной — статуя Пресвятой Девы Марии, украшенная живыми лилиями.
Под ней был выступ, больше напоминавший полку, который, несомненно, в прошлом служил алтарем гонимым священникам.
На алтаре стояли две зажженные свечи, а между ними — низкая широкая ваза с букетом белых роз.
Перед статуей, молитвенно сложив руки, стояла на коленях Белая Женщина.
В мерцании свечей ее волосы отливали старым серебром.
Граф заметил, какая она изящная и миниатюрная, фигурка у нее была почти детская, однако под белой ночной рубашкой с глухим воротом вырисовывалась нежная округлость девичьей груди.
Ее лицо было обращено к нему в профиль и, благодаря короткому прямому носу и тонкому овалу, имело изысканно-аристократический вид. Тени от длинных темных ресниц падали на ее бледные щеки.
Граф Треварнон с детства не видел, чтобы женщина молилась на коленях, и, поднимаясь потайной лестницей, отнюдь не ожидал стать свидетелем подобной сцены.
Женщина повернулась, и граф Треварнон почувствовал, что на него устремился взгляд удивительных глаз. Казалось, они заполняли собой половину ее нежного личика.
Несколько мгновений юная девушка оставалась совершенно неподвижной и безмолвной. Потом тихим голосом, который он слышал сегодня у себя в спальне, она вымолвила одно слово, прозвучавшее как вопрос:
— Крусадер?
— Он в безопасности! — ответил граф. — Я пошел к нему, как вы мне приказали, и успел как раз вовремя… Она с облегчением вздохнула.
— Вы молились за него? — догадался граф.
— Да. Я боялась… ужасно боялась… что вы опоздаете.
— Ваши молитвы были услышаны.
Когда девушка поднялась с колен, граф спросил:
— Кто вы? Я думал, что вижу призрак.
Она улыбнулась, и улыбка совершенно преобразила ее лицо. Мгновение назад оно было осенено почти сверхъестественной одухотворенностью, а теперь стало милым и вполне земным.
38 
