Особенно,... 
19 
Руперт немного поерзал на плюшевом сиденье, стараясь найти позу поудобнее, чтобы не так мешала внезапно возникшая эрекция.
Пандора, похоже, даже не подозревала о его дискомфорте и продолжала невозмутимый разговор.
— Неужели, стоит вам озвучить свое неудовольствие, и все окружающие тут же перестают делать то, что вас раздражает?
— Неизменно, — с глубоким удовлетворением припечатал он.
Она насмешливо подняла брови.
— Несмотря на видимость обратного, мы до сих пор формально не представлены друг другу, ваша светлость.
— Руперт Алджернон Бомон Стерлинг, герцог Страттон, маркиз Девлин, граф Чарвуд и так далее и тому подобное, — проговорил он самым что ни на есть официальным тоном. — К вашим услугам, мэм.
— Очень в этом сомневаюсь, — презрительно фыркнула она.
Он удивленно воззрился на нее:
— Уверен, я могу познакомить вас с несколькими леди, которые подтвердят, что я… оказывал им услуги высшего качества, в прошлом.
Ее щеки зарделись, но она продолжила как ни в чем не бывало:
— Кроме всего прочего, я не в восторге оттого, что меня используют в качестве прикрытия… еще более неприемлемых в обществе отношений, существующих в вашей жизни! — Ее пухлые губы изогнулись в отвращении.
«Итак, у кошечки есть коготки», — с удовольствием отметил про себя Руперт, посверкивая на нее льдинками серых глаз. Он представил, как эти коготки впиваются в его мускулистую спину и царапают ее, когда он погружается…
Вот ведь дьявол!
Его показной интерес к ней призван положить конец кое-чему и не имеет никакого отношения к интимным отношениям. В сущности, он надеялся, что это будет конец Патрисии Стерлинг. Конечно, если, как предлагает Данте, он сумеет уложить прекрасную Пандору в постель, это будет приятным бонусом к его плану, но вовсе не обязательным.
— Примерно о том же вы говорили мне сегодня утром. — Он с усмешкой смотрел на нее. — Давайте оставим эти тонкие намеки. Если вы имеете в виду вдову моего отца, так прямо и скажите.
В ее глазах полыхнуло раздражение.
— Зачем мне утруждать себя, если вы и так все понимаете?
А как тут не понять, когда весь Лондон гудит о том, что он и его мачеха живут под одной крышей со дня смерти отца, то есть уже целых девять месяцев! Если бы не это…
Только адвокат Руперта, сама Патрисия Стерлинг и двое самых близких друзей, Данте и Бенедикт, знали, по какой причине он вынужден терпеть пребывание герцогини в родовых особняках.
Виной столь двусмысленного положения его покойный отец, одураченный Чарльз Стерлинг, седьмой герцог Страттон.
Руперт от всей души надеялся в скором времени покончить с этой дилеммой, причем не без помощи Пандоры.
— Не всегда дела обстоят именно так, как кажется, — уклончиво заметил он.
Ей ли этого не знать! Хотя она не понимала, как иначе Руперт Стерлинг смог бы объяснить, если бы захотел, нынешнее положение вещей: он и его мачеха, женщина, с которой, по слухам, у него была связь до того, как отец на ней женился, открыто проживают вместе после смерти благородного джентльмена.
Пандора смерила герцога надменным взглядом.
— Полагаю, нынешний поход в оперу снимает с меня все обязательства перед вами, и, поскольку я более не ожидаю и не испытываю желания видеться с вами впредь, ваше неортодоксальное поведение меня мало касается.
— А-а!
Откровенная ухмылка на губах и сарказм в глазах насторожили ее.
— Что означает ваше «а-а!»?
— Еще одна тема, которую лучше будет обсудить, когда мы останемся наедине. — Он выразительно скосил глаза в сторону задней части кареты, где сидел грум.
Пандора не могла не одобрить такое поведение Руперта. Он считался с присутствием слуги, и это очень хорошо. Многие аристократы вообще не обращали внимания на прислугу и свободно разговаривали в ее присутствии, как будто это предмет мебели, полезный, но бессловесный, без собственных эмоций и мнений. Очень опасное заблуждение, которое часто приводит к тому, что челядь знает о своих господах гораздо больше, чем следовало бы или было бы безопасно. Пандора убедилась в этом на собственном примере…
Она покачала головой:
— Не имею возможности беседовать с вами наедине.
— Такая возможность представится, как только вы пригласите меня к себе на стаканчик бренди, тем самым отблагодарив за приглашение в оперу, — лениво протянул он.
19 
