98 
Когда он наконец выбрался наружу, то пошатывался, лицо его покрывал пот, тяжелые мешки под глазами еще потяжелели и потемнели.
– Вы хорошо себя чувствуете, сэр? – спросил я.
– Да, да, – огрызнулся он и, оттолкнув меня, опустился на койку. – Все, я съел достаточно. Больше не хочу. И в будущем приноси мне что-нибудь посъедобнее, ладно, мальчик? Мой желудок не принимает отраву.
Я посмотрел на поднос. К еде он едва притронулся, однако говорить об этом я не стал, решив оставить ее на потом, для собственного ленча.
– Ты видел сегодня мистера Кристиана, Тернстайл? – спросил затем капитан. – По-моему, у нас застопорился прирост ежедневного сбора растений, я хочу выяснить причину этого.
– Видел футах в двадцати отсюда, – ответил я. – Когда я шел к вам, он распределял людей по сегодняшним сменам.
– Только сейчас? – сварливо спросил капитан. – Черт побери, мальчик, посмотри на часы!
Он снова поднялся с койки, с трудом, накинул на тело халат, вышел из палатки и ненадолго замер, ослепленный, прикрыл щитком ладони глаза, потом прижал ее ко лбу и двинулся дальше, при этом лицо его искажалось все бо́льшим раздражением. Мистер Кристиан и мистер Фрейер стояли неподалеку, погрузившись в редкий для них беззаботный разговор, который капитан резко прервал, потребовав, чтобы ему объяснили, какого дьявола тут происходит.
– Происходит с чем, сэр? – спросил мистер Кристиан, и, готов признать, ничьи волосы еще не выглядели столь темными, как его – в то утро, под солнцем. Он стоял голый по пояс, и нетрудно было понять, почему женщины острова так увиваются вокруг него; судя по его сложению, сам Спаситель присутствовал при создании мистера Кристиана и чертеж его тела набросал самолично. В лагере поговаривали, что он уже добился своего более чем от дюжины туземок и намерен к следующей пятнице управиться со всей их низкопробной компанией.
– С хлебными деревьями, мистер Кристиан, – гневно ответил капитан. – Пока в питомник доставлено меньше двух сотен побегов, а между тем в расписании работ ясно сказано, что ко вчерашнему дню нам надлежало собрать триста пятьдесят. Как же при таких темпах работы все они успеют подрасти до погрузки на судно?
Мистер Кристиан почти неприметно пожал плечами, коротко взглянул на мистера Фрейера, а затем предпринял попытку выиграть время.
– Нехватка действительно столь велика? – спросил он.
– Иначе я этого не говорил бы. И почему, кстати сказать, распределение по работам производится только сейчас? Они должны были начаться час назад.
– Просто мы ждали, когда вернутся Мартин и Скиннер, сэр, – впервые подал голос мистер Фрейер, и я подумал, что лучше бы ему молчать как убитому, поскольку мало что могло заставить капитана вспылить так же верно, как голос судового штурмана, с которым он находился в отношениях скорее сумбурных, чем располагающих к обмену мнениями.
– Ждали Мартина и Скиннера? – изумленно спросил капитан. И тут он издал легкий стон – понос, сообразил я, снова вознамерился сыграть с ним злую шутку. Капитан перенес свой вес с правой ноги на левую, при этом тело его словно ушло немного в песок. – Что значит «ждали»?
– Ждали, когда они вернутся после своих ночных… э-э, фокусов, – ответил, тщательно подбирая слова, мистер Фрейер.
– Фокусов? – переспросил капитан, глядя на мистера Фрейера так, точно у того ум за разум зашел. – Каких еще фокусов? У нас здесь что – бродячий цирк?
– Ну, сэр… – начал мистер Фрейер и издал смешок, сразу же постаравшись, однако, обратить его в кашель, а лицу придать серьезное выражение, – вы человек бывалый. Осмелюсь сказать, вы меня понимаете.
– Я ничего не понимаю, сэр, и жду от вас объяснений, – рявкнул капитан, а я прикинул, только ли это хотел он сказать, и решил, что не только. – О каких фокусах речь? Отвечайте, сэр!
– Насколько я знаю, вчера вечером они отправились на прогулку вглубь острова, взяв с собой несколько туземных женщин, – весело ответил мистер Фрейер. – Они с минуты на минуту вернутся, уверяю вас.
Капитан Блай, ошеломленно глядя на него, приоткрыл рот. Я даже думать боялся о том, что за этим может последовать, однако капитан удивил меня, повернувшись от мистера Фрейера к его недавнему собеседнику.
– Мистер Кристиан, – начал он, – вы всерьез заявляете мне… – Тут он умолк, болезненно застонал, лицо его сильно исказилось. – Оставайтесь здесь, оба. Никому не уходить.
С этими словами он кинулся к своей палатке и, когда вернулся, выглядел и смущенным, и еще более злым, чем прежде.
98 
