Когда я вернулся после разговора с мистером Фрейером в палатку капитана, он велел мне уведомить команду – офицеров и матросов, – что ей следует собраться вечером на борту «Баунти», так как он желает обратиться к ней с глазу на глаз. Я вознамерился было попросить его довериться мне и заблаговременно поведать, что он собирается с нами обсудить, да побоялся, что капитан оскальпирует и освежует меня еще до того, как я доберусь до конца моей просьбы.
А потому просто выполнил его приказание, и вечером, когда пробило семь склянок, весь личный состав «Баунти» собрался на палубе. В первый раз с того дня, когда мы подошли к острову, я увидел команду в сборе и не мог не заметить, насколько она изменилась. Моряки выглядели поздоровевшими, это уж будьте уверены. Кожа их порозовела, из-под глаз исчезли мешки, лица повеселели; впрочем, я видел, что неожиданный сбор всей команды на борту заставляет их нервничать. Моряки побаивались, что капитан возьмет да и прикажет поднять якорь.
Офицеры стояли впереди, мистер Фрейер и мистер Эльфинстоун были одеты положенным образом, а вот мистер Кристиан с мистером Хейвудом пришли на судно в шароварах и рубашках с открытым воротом. Добавлю для полной ясности: я не сомневался, что мистер Хейвуд явился еще и под мухой.
Удача улыбалась мне, на Отэити я их обоих видел не часто, поскольку мистер Кристиан отвечал за питомник, а мистер Хейвуд состоял у него в помощниках, – там они и жили, и проводили бо́льшую часть времени. Капитан, разумеется, заглядывал туда ежедневно и казался по возвращении довольным увиденным, я же, пока он отсутствовал, прибирался в палатке и стирал его грязную одежду. Но разумеется, я слышал разговоры о том, что после успешной дневной работы эта парочка закатывала по ночам такие вакханалии, каких постыдились бы и древние греки с римлянами. Я этого не видел – пока, – потому что к их кругу не принадлежал, да и слишком тесно связан был с капитаном, чтобы они решились пригласить меня присоединиться к подобным забавам. Однако я знал, что почти каждый член команды пробирался туда глухой ночью, дабы свести близкое знакомство с островитянками, а поскольку ни одна из них христианкой не была, никаких укоров совести за свое блудливое поведение эти женщины не испытывали.
Капитан вышел на палубу при полном параде и, глубоко дыша через нос, оглядел своих подопечных. Я вспомнил слова мистера Фрейера о том, что капитану необходимо ощущать в ноздрях запах моря, и подумал, не запасается ли он этим запахом впрок, не наполняет ли им легкие, чтобы затем смаковать его в ночные часы. Капитан оглядел офицеров, нахмурился, увидев наряды мистера Кристиана и мистера Хейвуда, но лишь покачал головой и пока что отвел взгляд в сторону.
– Моряки, – начал он, одним этим словом заставив стихнуть негромкое бормотание команды, – я созвал вас нынче вечером потому, что мы не собирались уже долгое время. Я хотел… – Он примолк, подыскивая нужное слово, и, по-моему, когда подыскал, оно ему ничуть не понравилось, – поблагодарить вас за тяжелую работу, которую вы исполняете на острове. Побеседовав сегодня днем в питомнике с мистером Кристианом и с нашим ботаником мистером Нельсоном, я могу подтвердить, что работа идет по плану и, если мы будем продолжать продвигаться так же споро, успех нашей миссии гарантирован.
Однако нам еще предстоит провести на острове самое малое месяц, и потому я должен упомянуть об одной-двух вещах и убедиться в том, что все у нас будет идти так же гладко, как шло до сих пор. Сейчас вы услышите перечень… не правил, в точном смысле этого слова; думаю, нам достаточно хорошо живется и без них. Считайте это перечнем рекомендаций, и я прошу, чтобы в последующие недели каждый из вас держал их в уме.
Матросы забормотали снова, но, поскольку капитан не сказал, что всем надлежит остаться на корабле и готовиться к отплытию в Англию, тревоги в этом ропоте не было.
– Во-первых, – продолжал капитан, – как вы наверняка заметили, туземцы этого острова верят, что капитан Кук жив и благоденствует в Белгравии. Разумеется, на самом деле этого героического человека десяток лет назад убили дикари одного из расположенных неподалеку островов. Я хочу, чтобы эту ложь, если ее можно так назвать, продолжали считать правдой. Поддерживать этот обман в наших интересах, поскольку благодаря ему сохранится приязнь к нам хозяина острова Тинаа, который, естественно, чтит покойного капитана и преклоняется перед ним, чего капитан Кук, несомненно, заслуживает. И я приму самые серьезные меры против каждого, кто раскроет эту ложь.