26 
Он поднялся из-за стола вместе с ней и положил руку ей на запястье. Их взгляды встретились, и, как прежде, она увидела нечто в самой глубине его глаз. Пальцы Майкла крепко сжимали тонкую женскую руку.
— Вы поговорите с ним?
Чарин откашлялась и ответила:
— Нет.
Его рука опустилась, молодая женщина развернулась и вышла из кабинета.
Она отказала, поступила очень смело. Однако в глубине души решила выяснить, что же происходит на самом деле. А для этого нужно непременно поговорить с дядей: кто знает?..
Шанс подвернулся на следующий же день. Чарин натолкнулась на некоторые детали в документах, которые могли быть решены лишь на месте в Триволо. Юридические акты по землевладению с восемнадцатого века хранились в городской ратуше. Чарин помчалась туда спозаранку, получила нужные сведения за пятнадцать минут и направила машину к океану.
Пляж выглядел еще более унылым, чем неделю назад. Большинство домов стояли пустыми и заброшенными, будто кто-то пришел и унес с собой все, что не было прибито гвоздями.
Дом дяди был редким исключением. Занавески шелестели в окнах, и сквозь пыльную стеклянную дверь угадывались очертания мебели. Чарин постучала, но ответа не последовало.
Она обошла небольшой домик кругом, вызывая в душе воспоминания. Так много дней утекло с тех пор, когда она в последний раз видела дядю… Почему она позволила себе не замечать, как бежит время? Маленькой девочкой Чарин проводила здесь летние каникулы. Потом она выросла, родители перебрались в Техас, и ей редко удавалось видеть дядю чаще, чем два раза в год. Интересно, помнит ли он, что она работает на компанию, которая планирует разрушить его дом?
— Чарин Вулф? Ты ли это?
Чар обернулась, навстречу к ней по песку спешила старая женщина. Секунду Чарин стояла, не веря своим глазам, а затем бросилась к ней; еще мгновение — и они уже обнимались.
— Анни Мэй! Как вы?
— Прекрасно, дорогая, прекрасно. — Анни Мэй улыбнулась, присела на свертки, которые несла в руках, и откинула натруженной рукой с глаз поседевшие пряди. — Я не видела тебя с тех пор, как родились твои ангелочки.
Чарин беспомощно приподняла плечи. Анни Мэй знала о Денни и с самого начала симпатизировала влюбленным.
— Я была очень занята, пытаясь держаться на плаву. Вы знаете, каково это.
— Мне ли не знать?
Они улыбнулись друг другу, понимая без слов, как отрадно встретить того, с кем делил веселые деньки.
— Что вы делаете? — поинтересовалась Чар, рассматривая сумки и коробки, лежащие на песке.
— Переезжаю. Здесь будут строить курортную зону.
Чар вздохнула.
— Знаю, я же работаю на «ТрайТерраКорп».
Анни Мэй нахмурилась:
— Я и забыла, — затем засмеялась. — О господи, только дяде не напоминай.
Чар в свою очередь засмеялась, только ее смех звучал печально.
— Я слышала, он стал активистом.
— Да. Он организовал небольшой марш протеста под лозунгом «Мы не уйдем с нашей земли». Вернул, так сказать, шестидесятые годы. Только в этот раз они хотят лишить «ТрайТерраКорп» возможности использовать их собственность.
Чарин взглянула на крышу дома Анни Мэй.
— Но вы же продали свой дом, не так ли?
— Конечно. Старая развалина рушилась у меня на глазах. Я была счастлива продать эту хибару кому-нибудь. Теперь я живу с дочерью и ее семьей около поля для гольфа. У них хорошенький домик, мне нравится жить там.
Чар покачала головой.
— Так, значит, ты не из армии дяди Зака?
— О нет. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на адвокатов.
Чар засмеялась, потом подобрала одну из коробок Анни Мэй и помогла отнести ее в машину.
Жаль, что не удалось повидать дядюшку, но она вернется снова, очень скоро вернется.
Попрощавшись со старым другом, Чар поехала к утесу, желая узнать, там ли еще рабочие. Она бы не отказалась побеседовать с красавцем Джадом. Но на утесе никого не было.
Чарин стояла на продуваемом всеми ветрами месте и вглядывалась в мрачную туманную даль. День выдался холодным и зловещим, совсем не похожим на тот погожий солнечный денек, когда они вместе с Майклом устроили здесь пикник. Ей стало трудно дышать. Смешно печалиться о том, что произошло всего лишь несколько дней назад… и, возможно, не повторится вновь.
А ты пойдешь дальше, сказала она себе. Человеческий разум — странное и удивительное творение.
— Освободи свои мысли, — сказала Чарин вслух и подтолкнула ногой маленький камешек, но тут же пожалела о своем поступке: камешек пролетел несколько сантиметров и плюхнулся в грязь. Теперь ее туфелька была в масляных крапинках, которые вряд ли быстро отмоются. — Ну почему со мной всегда так? — застонала Чарин.
26 
