Клифф почувствовал, как все его тело напряглось.
— Я не обнимал ее.
Рекс подмигнул:
— Ах, прошу прощения! Вы двое обмениваетесь такими взглядами, будто вы — любовники, ты идешь так близко к ней, словно вы крепко-накрепко связаны друг с другом, а пока ты что-то нашептывал и смотрел в ее глаза, она буквально плавилась в твоих объятиях… Кто ты такой — мой брат или какой-то самозванец? И если верно второе, где, черт возьми, Клифф и что с ним сталось?
Глава 10
Клифф пришел в ярость.
— Твой брат не сошел с ума, он стоит здесь, прямо перед тобой, и он не делит постель с семнадцатилетней девчонкой, сущим ребенком! — вне себя от гнева, не веря собственным ушам, выпалил он. Клифф гневно влетел в дом, но вдруг спохватился, вспомнив о том, что моральные принципы Рекса всегда были чрезмерными, навязчивыми и раздражающими.
Несмотря на костыль, брат не отставал, а так же быстро следовал за ним. Клифф прошел в библиотеку и налил себе выпить. Только теперь он повернулся, оказавшись лицом к лицу с братом.
— Я всегда предпочитал женщин чуть старше себя, и это, черт возьми, тебе прекрасно известно, — резко бросил Клифф и опрокинул в себя содержимое бокала.
— Тогда тебе стоит поразмыслить над тем, как лучше вести себя с этой твоей бродяжкой, поскольку всякий, имеющий глаза, подумает то же самое, что и я, — спокойно ответил Рекс, хотя его взгляд горел любопытством.
— Это ты спятил! — воскликнул Клифф. — Я — ее защитник, покровитель, ведь у бедняжки, кроме меня, никого нет. И она — не «моя бродяжка».
Он немного помедлил, подбирая верное слово.
— В настоящий момент она — моя протеже.
Рекс расплылся в улыбке:
— Ты ее покровитель? А она твоя протеже? И что же это означает? И с каких это пор у тебя появились отношения с женщиной вне пределов спальни?
Клифф с шумом хлопнул бокалом о мраморную поверхность буфета.
— Я спас ее от глумящейся, кровожадной толпы! Ее отца собирались повесить, и компания мальчишек бросала в нее камни. Если бы ты был там, ты бы тоже так поступил.
Рекс уставился на брата, его брови снова изумленно поползли вверх.
— Как я понимаю, тебе есть что рассказать. У нас вся ночь впереди.
Клифф начал успокаиваться. В конце концов, ему, несомненно, требовалось посоветоваться с братом.
— Это ужасная история. Ее отец был пиратом, и она провела как минимум половину своей жизни, скитаясь с ним по морям в поисках добычи.
Рекс был потрясен:
— Боже праведный! Она не похожа на кровожадную, распутную пиратку!
— Она таковой и не является. А еще она до странности простодушна — отец никогда не позволял ей смотреть на морские сражения, к тому же он поселил ее на суше, когда ей исполнилось двенадцать. Тем не менее она росла среди беспутных морских разбойников и воров. Ей позволялось свободно носиться по всей Ямайке. До того, как я спас ее во время казни отца, я видел ее — иногда плавающей в бухте, иногда носящейся по волнам на плоту. Окружающие называли ее Дикаркой. — Клифф мрачно улыбнулся. — И она действительно была дикой. А теперь…
Он прервался и помедлил, подбирая верное выражение:
— А теперь ее посадили в клетку.
Рекс скрестил руки на груди, пристально глядя на брата:
— Что это значит?
— В некотором смысле я ненавижу то, что сделал, — и я говорю не о том, что затащил ее в постель. — Меря шагами комнату, Клифф вдруг вспомнил о рассвете после шторма, когда он едва не лишил ее невинности.
— В самом деле? Выходит, ты так покраснел не из-за чувства вины? — осведомился Рекс.
Клифф резко обернулся.
— Она — девственница, — сказал он, делая упор на последнее слово.
— И ты знаешь об этом, потому что…
Клифф с трудом удерживался от желания хоть разок от души стукнуть брата.
— Она сама сказала мне об этом.
— Ну да, понятно… Подходящая тема для разговора между покровителем и его протеже. Кстати, графиня, Лизи и Элеонора здесь.
Клифф насторожился.
— Аманда боится общества. — Он решительно тряхнул головой. — Она провела всю ночь рядом со мной на почти ураганном ветру, улыбаясь — ей-богу, улыбаясь, будто морская богиня! — но она боится насмешек и презрения светского общества. Я помог ей добраться до города, чтобы она могла встретиться с единственной своей родственницей, оставшейся в живых. На борту моего фрегата она обучалась светским манерам. Я никогда не видел кого-нибудь, столь же решительно и усердно осваивавшего предметы, о которых и понятия не имел прежде!