99 
Быстро и чисто в любом случае не получилось бы. Подрезанный косой пыльняк не валился, а проседал на полметра. Киборг сгребал его в огромные снопы, оттаскивал к краю скошенной полосы и хорошенько приминал, чтобы ветром не разметало. Легкая, но нудная и грязная работа: вскоре Джек был с ног до головы в травяной трухе, да и Женька не лучше. Водном коса все-таки триммеру проигрывала — размахивать ею намного тяжелее. Лесник постепенно сбавил темп, все чаще останавливаясь и утирая лоб, а через час вовсе отошел в тенек, чтобы хорошенько отдышаться. Чертова Степановна, самое покосное время из-за ее авантюры упустили! Пыльняк, в отличие от травы, под росу косится плохо — в мокрых стеблях лезвие вязнет и быстро тупится, поэтому лучше идти на луг часов в десять утра. Тогда и пыльняк меньше крошился бы, и косцу бы так башку не пекло. Но оставлять до завтра этот пороховой склад боязно, в ближайшие сутки дождей не предвидится.
— Махнемся? — с надеждой предложил Джек, глядя на истекающего потом хозяина.
— На, — Женька без колебаний, даже с некоторым злорадством протянул киборгу косу. Это только со стороны легко и красиво выглядит, а попробуй-ка сам покорячься! — Только осторожно, не сломай, а то знаю я те… Ого!
Со стороны это действительно выглядело легко и красиво, а еще лесник понял, что теперь пачкаться и вручную загребать придется ему. Женька потряс головой, в которую назойливо лезла пасторальная картинка: браконьер и его киборг в национальных костюмах с соломенными шляпами косят по утренней зорьке лужайку в деревне у бабушки. Бабушка тоже представилась очень четко: такая низенькая, пухленькая, улыбающаяся и понятия не имеющая о незаконном промысле внука, — а затем внезапно трансформировалась в хищно притопывающую ногой Степановну, что живо вернуло Женьку в реальный мир.
— Где ты этому научился?
— Технология захвата и воспроизведения движений! — отрапортовал киборг, быстро уходя в отрыв.
Лесник сперва уязвленно поднажал, потом опомнился, усмехнулся и расслабился. Сколько можно клевать на эту блесну?! Ну, дойдет Джек до края поля намного раньше хозяина, и что? Придется отставить косу и вернуться к загребанию. И кто тогда выиграет, ха?!
Когда шорканье косы отдалилось, обычные луговые звуки возобновились, а может, просто стали слышны. Тивкали полевые осы, заманивая в норки самцов, разноголосо жужжала и зудела мошкара, со стороны ферм доносился мерный, явно механический стук. Осмелевшие зайчата выбрались на прокос и с жадным попискиванием склевывали осыпавшиеся на землю куколки пыльняковой тли, тоже подготовившейся к пазу.
«Интересно, куда подевались остальные куски бинокля? — лениво размышлял Женька, утрамбовывая пыльняк в противопожарный ват. Если не рвать пупок, то это даже в чем-то приятное, медитативное занятие. — Может, где-то там же ват я юте я? Ведь Кэм искал довольно крупный предмет, а не его обломки. Был бы жив бабкин миноискатель… Хотя, наверное, мелководье можно и Джеком прощупать, это в любом случае эффективнее, чем шестом тыкать…»
Лесник с хрустом сгреб в охапку очередной пук пыльняка. Так, хорош поддаваться бабкиным бредням про киллера! Шерифу он, конечно, позвонит и расскажет про кольцо, но самодеятельностью больше заниматься не будет, дудки!
Слетки совсем обнаглели и открыто рылись в трухе уже в каких-то пяти метрах от лесника. Вблизи они больше напоминали земных сурков, нежели зайцев, — кургузые лупоглазые тушки с короткими мощными клювами, но, когда Женька грозно топнул в их сторону и хлопнул в ладоши, птички пустились наутек длинными скачками, попарно отталкиваясь от земли передними и задними лапами. Бегите-бегите, потом спасибо скажете! Стоит зайцу отрастить длинный сдвоенный хохолок на макушке, а заодно сочные бедрышки и грудку, как он станет желанным гостем оптического прицела.
Без зайчачьего писка усилился не только гул насекомых, но и почему-то жара, хотя солнце уже ушло из зенита. «Ветер стих», — сообразил Женька. Лесник выпрямился, почесывая облепленную колким сором шею и оценивая фронт работы. Нормально, Джек уже почти дошел до края луга, метров пятьдесят осталось. Женьке показалось, что киборг малость сбавил обороты, смекнув, какой «приз» его ждет.
Лесник ухмыльнулся и вернулся к работе, но вскоре понял, что один вроде бы обычный, тихий и далекий звук неумолимо режег ему уши.
В чаще пыльняка орал заяц. Не подзывая самку, не ругаясь с другими самцами или отпугивая тантула, такое натренированный слух лесника пропустил бы мимо «процессора». Крик был обреченный, рваный и уже хриплый. Подранок, что ли? За это Женька и не любил охоту (хоть и уважал заячье рагу, особенно мамино). Даже у самого хорошего охотника часть добычи пролетает мимо ягдташа, а потом долго и мучительно умирает где-нибудь под кустом.
99 
