169 
Вынула топорик, сверток с куклой, свечи, еду, положила все это рядышком, на стул, и снова потянулась к стеклянному шару.
– Он уже использован.
Голос – отчетливый, резкий – напугал до полусмерти. Я вскрикнула, и в этот раз эхо ответило мне с готовностью, словно соскучившись по громким звукам.
Человек сидел в кресле, чуть в стороне от входа, так, что его не видно было от дверей. И, похоже, он был настоящий.
– Как ты сюда попала? – незнакомец чуть подался вперед. – Говори правду. И тогда, может быть, не умрешь.
Я молчала. Просто не знала, что и как ему ответить.
Он усмехнулся, откинулся на спинку кресла.
– Имя?
– Марина, – я достаточно познакомилась с законами этого мира, чтобы не называть свое имя кому попало.
– Хорошо, Марина. Мне без разницы, как тебя зовут на самом деле. Как ты сюда попала?
– Не знаю.
– Неужели? – он сердито прищурился, и на лбу обозначилась глубокая складка.
– Я пришла сюда через город.
Мужчина вздохнул, собирая остатки терпения.
– Как ты попала в город, Марина?
Отмолчаться не вышло – у пальцев незнакомца засияли огоньки, такие же, как и под потолком, только меньше, а выражение лица стало угрожающим.
– Перелетела через овраг, – призналась я. После долгого молчания слова давались с трудом, и очень сложно было поверить, что в пустом городе, в здании, по которому я блуждала уже много часов, где провела ночь, прячась от хищных теней, все это время был кто-то еще.
– Умеешь летать? – он как будто не удивился. – А еще отдаешь силы только по собственному желанию, и лишь поэтому до сих пор жива. Верно? Полезное умение, – его пальцы сжали подлокотники. – Как ты собираешься вернуться? Говори!
Он был похож на ворона. Огромного сердитого ворона, который собирался склевать мелкую букашку. И сделал бы это очень быстро, без малейшего сожаления.
– По нитке, – призналась я.
– Так вот для чего эта веревка…
Он поднялся резко, схватился за мою нить и тут же отскочил. Тряхнул рукой, словно обжегся. Попробовал еще раз и отступил.
– Вот как! – тонкие губы растянулись в гаденькой ухмылке, незнакомец вновь опустился в кресло. Разглядывал меня, а я – его. На вид этому колдуну можно было дать от тридцати до сорока лет. В каштановых волосах пробивается седина, глаза темные, лицо вытянутое, с острыми скулами. Бледное и усталое. Одет, как щеголь, в фиолетовое с серебром, на пальцах – перстни с большими камнями, под воротом богато расшитой блузы поблескивает цепочка.
– Ну-ка, скажи, Марина, ты пришла сюда за этим? – он указал на шар, лежащий на круглом столике. – Если да, то вынужден разочаровать: на него уже загадывали желание. А других шаров здесь нет.
Верить незнакомому колдуну на слово я не собиралась. Просто пожала плечами.
– Правильно, Марина, никому нельзя верить, – одобрил он. Вытянул руку, указывая на темный проем в дальней стене. – Можешь пойти и поискать. Там еще одна лаборатория. В ней проходили эксперименты, из-за которых этот город и оказался здесь. Но от стекляшек остались лишь осколки. Иди, если хочешь, и проверь. Это не займет много времени.
Он подпер кулаком подбородок, приготовившись ждать. Не хотелось, чтобы этот колдун оказался за спиной: еще нападет. Или нить порвет. Но так запросто мириться с тем, что зря пришла в заброшенный город, и возвращаться с пустыми руками я не собиралась. Стеклянный шар со стола я на всякий случай спрятала в сумку. Положила обратно свечи, буханку хлеба, подняла завернутую в полотно куклу.
Сверток дернулся, выпал из рук и зашевелился на полу. Подарок Василины выпутался из ткани, поднялся на мягких тряпичных ногах и встал, запрокинув круглую голову, торжествующе скалясь нарисованной улыбкой на изумленного колдуна.
Опомнившись, я потянулась за куклой, но незнакомец вдруг наклонился и схватил страшилку первым.
– Какая прелесть! – он осматривал уродину с восхищением, словно изящную безделушку. – Где взяла?
– Одна знакомая подарила.
– А как зовут твою знакомую?
Врать я не стала:
– Василина.
– Хм, – он прищурился. – Впрочем, имя можно и поменять. Сейчас проверим.
Положив куколку на левую ладонь, колдун запустил длинный костлявый палец под ворот ее скромного синего платьица, дернул. Ткань порвалась с негромким треском, показалось мягкое туловище, смотанное из каких-то обрывков и лоскутков. Незнакомец копошился в них, и, удовлетворенно хмыкнув, вытащил что-то маленькое, продолговатое, размером не больше моего мизинца. Присмотревшись, я поняла, что это – еще одна кукла в виде спеленатого цветастой тряпочкой малыша, перевязанного красивой зеленой ленточкой. Его миниатюрное личико было искусно вышито цветными нитками.
169 
