Особенно,... 
94 
Леон достал из кармана камушек, повертел его в пальцах, положил на землю. Вынул меч. И очень осторожно коснулся своей невзрачной находки лезвием.
Там, где был камень, теперь лежала неровно обрезанная прядь светлых волос.
Горыныч молча передал другу спичечный коробок. Волосы быстро сгорели, остался лишь запах.
– Я пойду в столицу, – тихо сказал Леон.
– Один? – уточнил Арис. – Уж не сдаваться ли?
– Нет. Я… – он вздохнул. – Не знаю, что я смогу сделать сам, но у отца были надежные люди и в столице. Купец Феодор как раз должен вернуться с южных земель.
– Неужели ты действительно собрался идти без нас? – встрепенулась Алина.
– Я не вправе подвергать вас опасности.
– Но тебе может понадобиться помощь! – возразила подруга. И повернулась к Горынычу: – Ты ведь его не оставишь, правда?
Арис помолчал немного, и подытожил:
– Вместе пойдем.
Спорить больше никто не стал.
* * *
Чем ближе к столице, тем меньше удавалось идти короткими тропами, и вскоре мужчины решили, что надо пересесть на лошадей. До обозначенного в княжеском указе срока оставалось чуть более недели, а именно – девять дней. Слишком мало, чтобы позволить себе медлительность.
Достать получилось только трех лошадок, мы с Алиной сидели вместе, и для меня езда верхом позади подруги превратила путешествие в мучительное и одновременно скучное времяпровождение. Но зато через три дня мы въехали в гостеприимно распахнутые ворота стольного града.
Дом купца Феодора стоял недалеко от центра, на широкой улице, обрамленной высокими резными заборами таких же немаленьких зажиточных домов. Каменный, с узорными ставнями, он и снаружи казался внушительным, а внутри был уютным и просторным. Широкая лестница от входа поднималась на второй этаж, по стенам висели шкуры, оружие. Лавки также были накрыты шкурами и покрывалами с длинными кистями. Строго, просто, богато… Сам Феодор – статный мужчина средних лет – вышел к нам сразу же, как только ему передали приветствие от Леона. Одет он был также просто, но дорого: сорочка с искусной отделкой подпоясана широким кушаком, штаны простого кроя заправлены в высокие кожаные сапоги с вышивкой по голенищу. Серые глаза внимательно смотрели из-под густых бровей.
Купец обнял Леона, как родного, Арису руку пожал. Велел слуге стол накрывать, чтобы гостей с дороги накормить-напоить, а тем временем повел нас наверх.
В широкой комнате стоял стол и массивные стулья, да лавки у стен, покрытые пестрыми ткаными дорожками. На стенах, как и внизу, шкуры и ковры – наверное, не столько для красоты, сколько для тепла.
– Присаживайтесь, – коротко предложил купец, и, придвинув стул, сам устроился во главе стола. Начал сразу и без обиняков: – За воеводой пришли?
Мы дружно кивнули, хотя ни мое, ни Алинкино мнение его не интересовало – Феодор смотрел только на мужчин.
– Гиблое это дело, – он прищурился, огладил темную бороду. – Охраняют его так, что и мышь незаметно не проскочит. И стража, и колдуны.
– Ты знаешь, где он? – удивился Леон.
– А то! – пробасил купец. – В городе о том каждая собака знает. Поставили воеводу на Судейской площади, в самом центре. Уже, почитай, недели две там стоит.
– Прямо на площади? А ты уверен, что это – он?
– Что ж я, Алексея Леопольдовича не узнаю? – возразил купец. – Привезли его из Свято-Георгиевской обители церковники тамошние под охраной княжеских дружинников, да в тот же день еще повозок восемь в столицу въехало. Оказалось, там ваши раславские городские стражники. Окаменелые все. Выставили их в ряд на Судейской площади, приговор зачитали, а после стали им головы рубить. Не расколдовывая. Так, каменных, и обезглавили. И говорят, головы эти в разные города разослали вместе с приказом князя тебе сдаться до конца месяца.
Леон с Горынычем переглянулись. А Феодор тем временем поднялся.
– Погодите. Есть у меня кое-что, что вам показать надобно, – и вышел.
Тяжелые шаги купца стихли. Слышно было, как лают собаки за домом, как поднявшийся ветер гремит ветвями о голые каменные стены.
– На Судейской площади не воевода, – сказал вдруг Горыныч.
Леон встал из-за стола, подошел к окну.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что не стали бы его на обозрение выставлять. А вдруг бы мы колдуна нашли да расколдовали?
– Если его действительно так охраняют, отец не смог бы сбежать. Даже если б расколдовали.
94 
