– Пьеса Гамлет - это зеркало человеческой души, – сказал Дженкин. – Прочти до конца и расскажи мне, что ты увидишь в отражении.
Последнее, что хотел увидеть Итан, это отражение собственной души. Да поможет ему бог, оно может оказаться слишком похожим на то, что принадлежало человеку, сидящему напротив.
Но на Итана оказала влияние ещё и мать. В последнее время он всё чаще и чаще вспоминал о том, как ей было стыдно за грехи, которые её заставили совершить обстоятельства, и как она надеялась, что он вырастет хорошим человеком. Ближе к концу жизни она обратилась к религии и постоянно беспокоилась о спасении не только своей души, но и сына. Его мать умерла от холеры вскоре после того, как Итан присоединился к подразделению "К".
Одним из последних воспоминаний о матери было то, как она плакала от гордости, увидев его в синей форме. Мама думала, что служба станет его спасением.
Как же она возненавидела бы сэра Джаспера Дженкина.
– Что касается доктора Гибсон, – продолжил Дженкин, – выражаю почтение твоему вкусу. Женщина с мозгами будет развлекать тебя не только в постели, но и вне её.
Если бы Дженкин решил, что Итан испытывает чувства к Гарретт, он бы стал использовать её как пешку, чтобы им манипулировать. Ей могли угрожать или причинить вред. В один прекрасный день, она может просто исчезнуть, будто раствориться в воздухе, и её больше никто и никогда не увидит, если только Итан не сделает то, что захочет от него Дженкин, каким бы, чудовищным не оказалось задание.
– Я предпочитаю женщин, с которыми легко сойтись, и от которых также просто избавиться, – коротко сказал Итан. – В отличие от доктора Гибсон.
– Вовсе нет, – последовал немного жутковатый ответ Дженкина. – Как мы с тобой оба знаем, Рэнсом... избавиться можно от кого угодно.
Покинув Уайтхолл пешком, Итан направился на север и пересёк набережную Виктории, дорогу и променад вдоль Темзы. Новая проезжая часть вдоль гранитной набережной, как ожидалось, должна была разгрузить плотное дневное движение на Чаринг-Кросс, Флит-стрит и Странде, но, оказалось, что ощутимого эффекта не произвела. Однако ночью здесь было относительно спокойно. Сквозь железные вентиляционные решетки периодически просачивались клубы дыма или пара, напоминая пешеходам о скрытом мире под их ногами, состоящим из: туннелей, телеграфных проводов, подземных железных дорог, газовых и водопроводных труб.
Блуждая возле угольной и кормовой пристани, Итан добрёл до лабиринта проулков, заполонённых экскаваторной техникой и временными рабочими сооружениями. Он проскользнул за массивную камнедробильную машину и стал ждать.
Менее чем через две минуты в переулке появилась тёмная фигура.
Как и ожидал Итан, это оказался Гэмбл. Его худощавое, хищное лицо и выпуклый лоб бросались в глаза даже в потёмках. Как и Итан, он был высоким, но не настолько, чтобы выделяться в толпе. Благодаря мощным рукам и крепкому торсу, большая часть его силы сосредоточилась в верхней половине туловища.
Уильям Гэмбл обладал многими качествами, которыми стоило восхищаться, но понравиться могли немногие. В физическом плане он был развит и агрессивен, выдержав жестокую расправу, он не останавливаясь возвращался за добавкой. Упорство заставляло его тренироваться усерднее, чем любого другого из людей Дженкина. Он никогда не жаловался и не оправдывался, никогда не сгущал краски и не хвастался. Эти качества Итан уважал.
Но Гэмбл родился в семье угледобытчиков в Ньюкасле, и безысходная бедность в детстве породила в нём свирепость, которая выжгла все мягкие черты характера. Он преклонялся перед Дженкином с рвением, граничащим с фанатизмом. В агенте не осталось ни сентиментальности, ни намёка на сострадание, которые Итан раньше считал силой, но впоследствии они оказались слабостью. Гэмбл, как правило, не замечал маленьких подсказок и сигналов, которые люди бессознательно подавали в процессе разговора. В результате, он не всегда задавал правильные вопросы и часто неверно истолковывал ответы.
Не шевелясь, Итан наблюдал за тем, как Гэмбл всё дальше углублялся в пространство между сараями. Он подождал, пока напарник отвернётся и, быстрый, как кобра, набросился на него сзади. Захватив его толстую шею рукой, Итан резко дёрнул мужчину на себя. Не обращая внимания на яростные попытки Гэмбла высвободиться, он крепко вцепился в свой левый бицепс и положил ладонь на затылок противника, чтобы усилить давление. Сочетание боли и кислородного голодания сработало в считанные секунды.