— Что ж, значит, мы будем прокляты вместе, — глухо, но твердо произнес он, словно приняв какое-то важное для себя решение. А затем он шагнул к ней и крепко прижал к своему застывшему в напряжении телу. — Потому что, клянусь, теперь я никогда не позволю тебе уйти из моей жизни. Ты слышишь? Никогда!
Не дав ей возможности возразить или хотя бы ответить, Гаретт прижался к ее губам долгим, жадным поцелуем. Мэриан и не собиралась противиться, она сама жаждала его объятий так сильно, что не смогла сдержать стон, полный страсти и нетерпения.
Его дыхание смешалось с ее дыханием, словно он стремился перелить в нее частичку своей души. В ответ на его прикосновения ее тело таяло и горело в предвосхищении волшебных ласк. В ней нарастало сладостное напряжение, возбуждая и наделяя ее силой и необыкновенной легкостью. Вся горя от нетерпения, она принялась поспешно расстегивать пуговицы его дублета.
Она знала, что он тоже сгорает от возбуждения. Его жаркие, нетерпеливые ласки были далеки от нежности, но это было именно то, чего ей сейчас хотелось, она почти наслаждалась его грубостью. Он обхватил ее за бедра и с силой прижал к своему крепкому, разгоряченному телу. Мэриан чуть не задохнулась от этой внезапной несколько болезненной близости, но Гаретт в то же мгновение отстранился и приник лицом к ее шее.
— Ты такая мягкая и нежная, — прошептал он ей на ухо. — Иногда я забываю о том, какая ты нежная. И я не хочу причинить тебе боль, милая.
Девушка обхватила его за талию и привлекла к себе, вновь прижимаясь телом к его твердой плоти.
— Ты нисколько не причиняешь мне боли! — «Во всяком случае — физической», — мысленно добавила она. Она уже научилась жить с этой иной, душевной, болью. Но сейчас ей не хотелось об этом думать, она жаждала просто наслаждаться его телом и восхитительными мгновениями их близости.
Она потянулась вверх и пробежала губами по его шее, почувствовав, как от этого легкого прикосновения расслабились его напряженные мышцы. И тогда, высунув кончик языка, она провела им вверх к его уху.
От этой нежности Гаретт мгновенно утратил контроль над собой. С громким стоном, похожим на рычание, он подхватил ее на руки и понес к кровати. И там с невероятной поспешностью он принялся раздевать ее, путаясь в ворохе юбок, кружев и шнурков. Но с каждым высвобождающимся участком ее восхитительного изящного тела его взгляд разгорался все ярче, с дерзостью проникая во все его тайные уголки.
Хотя он уже неоднократно видел ее обнаженной, Мэриан все еще испытывала неловкость, что ее тело так бесстыдно выставлено на обозрение. Она стыдливо потянула на себя простыню, но он ухватился за ее край.
— Нет, — хрипло возразил он и откинул материю в сторону.
Девушка молча повиновалась. Он не отрываясь пожирал ее глазами все то время, пока срывал с себя одежду. Испытывая почти болезненное томление, Мэриан наблюдала, как обнажается его тело. Ей бы следовало отвернуться, но она не могла заставить себя отвести от него взгляд, она хотела видеть его всего, так как, возможно, это последний раз, когда они могут забыть обо всем на свете и любить друг друга… Может быть, в последний раз…
В неярких догорающих лучах предзакатного солнца, наполняющих комнату призрачным светом, его тело казалось посыпанным золотой пылью, а в темно-каштановых волосах сверкали золотые нити. Он напомнил ей сейчас стройный молодой дуб — такой же крепкий и непреклонный в своем могуществе.
И пока она разглядывала его с беззастенчивым удовольствием, он опустился возле нее на колени, свободно скользя по ее телу восхищенным взглядом. Ее белоснежная, чуть светящаяся в сумеречном свете кожа напоминала ему своей нежностью лепестки лилии. Он протянул руку и, едва касаясь, почти с благоговением провел пальцами по шее и плечу к розовому бутону ее полной груди, дерзко уткнувшемуся в его ладонь. Здесь он замер на мгновение и улыбнулся.
Затем двинулся ниже, к ее плоскому животу, к гладкому бедру. Его пальцы легко скользили, поглаживая ее шелковистую кожу от бедра до колена. И вновь вверх, по тонкой, чувствительной внутренней поверхности бедра… он гладил ее, ласкал, а в ней все сильнее полыхало пламя всепоглощающего желания.
Сладостная дрожь охватила ее тело, и в тех местах, где он касался ее, кожа горела огнем. Но когда его рука двинулась еще выше и остановилась между ног, а дерзкий палец проник вглубь, в сладостные глубины ее лона, ее разум окончательно затуманился. Она с силой ухватилась за его плечи, желая лишь одного — раствориться в нем без остатка и почувствовать, как он заполняет собой ее тело.