118 
— Тебе не следовало бы одеваться во все белое, — заметил он.
— Это почему же?
— В белом должна была быть только невеста.
— Вот как? Кто это сказал?
— Это я говорю. Есть определенный этикет или нечто вроде него.
— Этикет! Этикет! А я и не знала, что тебе известно такое слово.
Плюх'. Впервые за все время, что они были вместе, Джино ударил ее. Она набросилась на него, как дикая кошка: кусаясь и царапаясь.
Отшвырнув Синди от себя, Джино вышел, оставив ее в тишине и одиночестве, а сам в ближайшем баре напился в стельку. На него это было непохоже. Обычно он гордился тем, что всегда в состоянии контролировать свои чувства и оставаться трезвым. Но сейчас ему было не до этого. Синди! Она посмела выставить его на посмешище, подобно последней шлюхе крутя своим передком на виду у собравшихся! Плюс еще этот Франклин Дзеннокотти, давший понять, что видит в нем все того же маленького шпаненка, не способного отличить дерьмо от конфетки.
И в довершение всего — Леонора. Он давно уже преодолел в себе эту боль — во всяком случае, он был в этом уверен. Так нет же. Стоило ей только появиться, как сам облик ее вновь всколыхнул забытую горечь.
Она была такой холодной и неприступной, как будто это он совершил в отношении нее нечто ужасное, а вовсе не наоборот. Это никак не укладывалось в его голове.
Он дождаться не мог возвращения в Нью-Йорк.
Прожевав зубок чеснока, Алдо сказал:
— Слава Богу, что ты наконец вернулся. Джино расхаживал по офису, в каждом шаге чувствовалась распиравшая его злость.
— Господи! Уехал всего на несколько дней, возвращаюсь и что же тут нахожу? Кучу дерьма! — Голос почти срывался в крик. — Ты что, сам ничем не в состоянии управлять?
В лицо Алдо бросилась краска.
— Неприятностей никто не ожидал, все шло очень гладко.
— Как же. Я потратил на смазку столько, что, казалось, мог бы быть уверенным в этом. — Кулак Джино с размаху опустился на стол. — Где этот долбаный Парнишка?
— Ему здорово досталось, Джино. Они хорошенько поработали над ним.
Взгляд Джино сделался совсем тяжелым.
— Тупоголовые идиоты. Почему это он выехал один?
— Как обычно.
Да. Джэкоб Коэн. Джейк. Парнишка. Ему нравилось все делать по-своему. Быть независимым. Быстрым и опасным. Может, чересчур быстрым.
— Доложи-ка еще раз факты, — приказал он Алдо.
— Я же говорил тебе…
— Повтори.
Алдо не стал спорить. От Джино шли волны едва сдерживаемой ярости.
— Деньги он собирает по субботам, как всегда. Так вот, он садился в свою машину на Сто пятнадцатой улице у кондитерского магазинчика…
— Гамбино? — перебил его Джино.
— Да. В общем, когда он садился за руль, на него сзади напали трое…
— И он никого не видел?
— Нет. Его повалили, зверски избили, отняли сумку с деньгами и бросились бежать.
— Куда?
— Что?
— В каком направлении? Алдо пожал плечами.
— Этого я не знаю.
— Мои шестьдесят тысяч, а ты не знаешь.
— Мне известно только то, что рассказал мне сам Парнишка.
— Он явился прямо сюда?
— Да. Весь в крови, его трясло. Я велел Реду отвезти его домой.
— Успокоить и налить стакан горячего молока? Алдо почувствовал себя сбитым с толку.
— Парнишка работает с нами уже семь лет. Неужели ты ему не доверяешь?
— Я верю только в одно: раз в неделю я должен получать деньги. Вот себе я в этом вопросе доверяю.
К Алдо медленно приходило осознание того, что Джино, возможно, и прав. Лицо его побагровело еще больше, голос сделался жестким.
— Как же этот маленький грязный жиденок…
— Спокойнее, — бросил Джино. — Он вовсе не превратился в грязного жиденка лишь из-за того, что стал воровать наши деньги. Точно так же, как и я не превращусь в грязного итальяшку, если вздумаю проломить тебе голову бейсбольной битой. Подумай-ка об этом, по-моему, это неплохая идея — проветрить тебе немножко мозги, а? То есть, я хочу сказать — Парнишка обставил нас. Говоришь, это было вчера? Готов поставить сколько угодно, что сейчас он вовсе не сидит дома, дожидаясь моего возвращения. — Он смолк на мгновение, посмотрел на Алдо. — Не-е-ет. Могу поспорить, он ударился в бега с моими шестьюдесятью тысячами. А ты, недоумок, подвез его домой.
Алдо молча переваривал факты.
— Я сам все проверю, — Джино направился к выходу. — Сэм, Ред, пошевеливайтесь! Хочу заглянуть к Парнишке, принести ему букет цветов в подарок.
Сэм с Редом обменялись понимающим взглядом. Джейк мог надуть Алдо, но его мог надуть любой. Они-то с самого начала знали, что все было подстроено. Им хорошо известно, что любой человек, подкрадывающийся к Парнишке с недобрыми намерениями, схлопочет пулю еще за сотню ярдов. Никому еще не удавалось ловчее него управляться с оружием. Они это знали. И Джино тоже знал. Не пора ли кому-нибудь просветить и Алдо?
118 
