Само собой разумеется, что Джино оказался прав. Хозяйка Джэкоба Коэна заявила, что ее жилец переехал. Неожиданно. Адреса нового не оставил.
— Такой приятный молодой человек, — сокрушалась она, — тихий, спокойный, ни разу не опоздал с оплатой.
— У вас нет ни малейшего представления о том, куда он мог податься? — спросил Джино. Она покачала головой.
— А его подружки? Хозяйка поджала губы.
— У моих жильцов есть право на личную жизнь. Он сунул ей двадцатку.
— Подружек у него множество. Каждую неделю появлялась новая.
— Какая-нибудь чаще других?
— Нет. Они приходили и уходили. — Она шмыгнула носом. — Такой молоденький петушок не захочет клевать из одной-единственной кормушки.
Джино кивнул. Ничего, когда он разыщет Коэна, то поджарит его яйца на углях, а потом скормит уличным голубям.
Никто еще не обкрадывал Джино Сантанджело. Никто.
— Неужели мы обязаны идти? — с недовольством спросила Синди.
— Да, — коротко ответил ей Джино. Настроение его по возвращении из Сан-Франциско было, мягко говоря, не на высоте.
— Значит, как я догадываюсь, нам придется остаться там на весь уик-энд? — Она застонала.
— Да.
Так же как и Синди, Джино не испытывал ни малейшего желания присутствовать на очередном рауте мистера и миссис Дьюк. Но на этот раз предстояло празднование двадцать седьмой годовщины их супружеской жизни, и уклониться от приглашения не представлялось возможным. В ушах еще стоял бархатный голос Клементины, с которой Джино разговаривал по телефону.
— Если ты не придешь, Джино, я буду считать, что ты меня избегаешь. Ты уже пропустил нашу последнюю вечеринку, мы не виделись с тобой более трех недель. — Пауза. — Мне бы очень не хотелось думать, что ты и правда меня избегаешь… Мне бы чрезвычайно не хотелось, чтобы так подумал Освальд…
Уж не скрывалась ли за этими словами угроза? Джино расхохотался. Какая угроза? Что-то разыгралось у него воображение! Если ему не захочется их больше видеть, ничего они с этим поделать не смогут.
Только вот больно много сенатору Дьюку известно. О нелегальных лотереях. О доходах, приносимых клубом. Об азартных играх. Об огромных суммах наличности. Дьюк в состоянии покончить с ним в одно мгновение: ему достаточно будет звонка в налоговое управление, чьи агенты и так не оставляют Джино своим вниманием.
Но добрый сенатор никогда так не поступит. Потому что ему, такому доброму, есть что скрывать самому. От его имени Джино сделал немало в высшей степени сомнительных выплат. Отдельные сделки по акциям тоже совершались уже за острой и четкой гранью закона. А принадлежащие Джино компании — ведь он выплачивал сенатору директорские оклады в виде гонораров за услуги в качестве финансового советника.
Да-да. В известном смысле они оба оказались партнерами.
«Хорошо, — решил Джино, — еще один вечер, я должен им его». И придя, он все же обязательно скажет Клементине: «Было по-настоящему весело… но это всего лишь маленькая составная часть… всего остального».
А пока его беспокоили совсем другие проблемы. Этот долбаный Парнишка, бесследно смывшийся с его деньгами два дня назад, а ведь за награду в тысячу долларов большинство сограждан донесут в полицию на родную мать.
Пропал. Растворился. Хрен-недомерок. Ну ничего, когда он вновь вынырнет на поверхность, он свое получит. Сполна.
— Что мне надеть? — спросила Синди.
— Что хочешь, — без всякого интереса ответил Джино.
— Может, красное шелковое…
— В красном ты похожа на проститутку.
— Благодарю. Ты умеешь сказать комплимент даме.
— Ну так не спрашивай.
«И не буду, — подумала она. — Надену именно то, что захочу, пусть это даже будет красный шелк. Пускай я в нем похожа на проститутку».
А вслух она задала другой вопрос:
— О Парнишке что-нибудь новое слышно?
— Нет. Я в клуб.
— Может, я подойду… я…
— Не сегодня. У меня деловая встреча.
— С кем?
Он только посмотрел на нее.
Синди пожала плечами. Она знала, когда лучше промолчать. В любом случае, ее планы начали уже неспешно претворяться. Очень скоро она будет держать в своих руках бразды правления.
В ночном клубе «У Клемми» яблоку было негде упасть. Дела здесь шли лучше некуда.
Джино подошел к стойке гардероба, чтобы перекинуться парой слов с Верой. Выглядела она теперь куда привлекательнее, чем прежде, и была абсолютно трезва.
— Ну-ка догадайся! — Глаза ее сверкали.