38 
— У вас есть еще какие-нибудь доказательства? — отрывисто спросил Ричард.
— Их предостаточно, — невозмутимо отвечал император. — Извольте. Князь Меттерних отправил ее из своей приемной прямиком к баронессе Валузен. Баронесса никогда ее прежде не видела, не ожидала ее приезда, но приняла незнакомую девушку как желанную гостью. Можно задаться вопросом: почему? Ответ найти будет нетрудно. Баронесса получила наставления от короля интриг, то есть от самого Меттерниха. Вчера в Хофбурге должен был состояться бал-маскарад, и баронесса была обязана сопровождать свою протеже. С кем должна была познакомиться эта молодая особа? С русским императором Александром. Ведь именно его так опасается Меттерних, хочет разнюхать именно его планы, но с каждым днем ему все труднее противостоять русскому императору. И тут такая редкостная удача — очаровательная приманка!
— Никогда не слышал истории, столь надуманной и не подтвержденной сколько-нибудь разумными фактами, сир, — отстраненно проговорил в ответ Ричард. Высказывание получилось довольно смелым. Но Александр весело смотрел на него, премного довольный собой.
— Боюсь, что не могу согласиться с тобой, дорогой мой Ричард. Мне все обстоятельства этой истории кажутся полностью обоснованными, и можете быть уверены: Волконский ошибается крайне редко. Графиня Ванда — новейшее оружие Меттерниха в борьбе против меня! Но больше всего меня радует, что только мы трое, находящиеся сейчас в этой комнате, знаем, что она познакомилась не с русским царем, как ей подумалось, а с мистером Ричардом Мелтоном. Она не почувствовала подмены, Ричард?
— Нет, сир.
— Я так и думал. А теперь пора действовать.
— Что вы имеете в виду, сир?
— Я имею в виду, дорогой Ричард, что вы продолжите играть свою роль. Вы понимаете, какой это подарок свыше? Настоящее чудо. Я могу теперь стереть в пыль Меттерниха его же собственными руками, обратив против него его же оружие. Могу внушить ему что угодно, все, что он хочет услышать, и сделаю это с помощью одного из его шпионов.
— Вы желаете, чтобы я сделал это для вас, сир? — осторожно поинтересовался Ричард.
— Желаю? Нет, я приказываю! — бодро возгласил император. — Впрочем, нет, Ричард, я запамятовал, вы же не мой подданный. Я ничего не могу вам приказывать — ведь вы мой друг. Ставки на этом конгрессе необычайно велики. Вы знаете, моя заветная мечта — добиться независимости для Польши. Меттерних — мой враг, и он враг поляков, которые видят сейчас во мне своего спасителя. В знак нашей дружбы я прошу вас помочь мне и полагаю, что вы не откажете.
Умение Александра очаровывать собеседников было общеизвестно, но Ричард знал, что отнюдь не это не позволит ему отказать Александру. И желание чувствовать себя защищенно, надежно было также тут ни при чем.
Это было более глубокое чувство — ощущение долга перед тем, кто протянул тебе руку дружбы, ощущение того, что ты слишком многим обязан этому человеку, чтобы ему отказать. И Ричард принялся лавировать — отчаянно и почти безнадежно.
— Боюсь, я не гожусь для этой роли, сир… — Он вздохнул. — Не мудрее ли будет вам самому повидаться с графиней Вандой?
— Нет, нет, Ричард! Нет! Это испортит нам всю игру! — с горячностью возразил Александр. — Наша выгода именно в том, что Меттерних не знает о моем двойнике, ему и в голову не придет, что я могу одновременно появиться в двух местах. Он думает, что я здесь, а я на самом деле — там! А? Каково? Верно, забавно? — Он посмеялся. — И еще. Свободное плавание оказалось для меня куда как приятнее, чем я предполагал. И мне хотелось бы попользоваться этой возможностью! Когда вы займете мое место, я займу ваше.
— А князь Волконский? Что он скажет на это? — уныло вопросил Ричард.
— Князь ничего об этом не знает, мой друг! Он думает, что это я танцевал с графиней вчерашним вечером! Не будем его разубеждать. Екатерина оказала мне большую услугу, женским чутьем уловив, что эта пташка не столь наивна и простодушна, как хочет казаться.
— Княгиня весьма проницательна, — прохладно и сухо заметил Ричард, ощущая на себе взгляд Екатерины, но не оглядываясь на нее.
Он лихорадочно искал любую зацепку, чтобы выйти из этой сомнительного свойства игры, но ее не было. Однако он не оставлял надежды.
— Принимаете ли вы во внимание, сир, — вкрадчиво попробовал он зайти с другой стороны, — что этот обман не может продолжаться долго? Прошлым вечером я был в маске, и мне не составило труда ввести в заблуждение молодую особу, которая только что прибыла в Вену и никогда не видела ваше величество. Но неужели вы думаете, что ее так же легко будет обмануть спустя, скажем, неделю? В сопровождении баронессы она сможет побывать в Вене где угодно и увидеть русского царя на балу, на параде, приеме… Предположим, что она нынче утром была на Пратере. Да, мы с вами похожи, но не настолько… Без маски нас с вами никто не спутает, никто не примет меня за ваше императорское величество!
38 
